Почему же я не перекидывался механоидом, спросите вы? На то имелось несколько причин: во-первых, я вполне обоснованно опасался, что из-за большего веса (котом я весил примерно двадцать килограмм, а в образе щуплого парня все сто тридцать), я провалюсь в снег и вообще не смогу двигаться.
Во-вторых, когда я пребывал в ипостаси механоида в прошлый раз, то из-за инцидента с романтической поэзией золотого века, обнаженной женщиной и ее мужем я лишился одежды и, неудачно спрыгнув со второго этажа, подвернул лодыжку.
Словом, я, конечно, мог проверить, что всё-таки быстрей – замёрзнуть голым или котом, и более того, мне, видимо, так поступить и предстояло, но этот эксперимент мне хотелось оттянуть как можно дольше, и я бежал. Бежал и бежал, не зная куда, и не имея никакого плана.
Впереди недоброй скатертью-самобранкой расстилалось приветливое ничто. Шел мелкий, не портящий видимости снежок, в поле зрения (я не мог поручиться насколько далеко впереди) наметилась снежная дюна, а дальше всё сливалось в одно – и земля, и небо.
В отчаянной попытке найти хоть какой-то ориентир, я вглядывался в падающий снег и в какой-то момент понял, что ясно различаю силуэт Дракона – легко узнаваемые очертания виднелись впереди, складываясь из падающего снега. Напрягшись, я поспешил туда, нежно и бережно игнорируя очевидное и надеясь, что это – действительно Дракон.
Но, разумеется, реальность оказалась, как ей и свойственно, честней и неприятней: добравшись до фигуры, что возвышалась над снежной пустошью, я непроизвольно замедлил бег.
«Велико время зимы, ибо всё вернётся», – прозвучало в моей голове. Этот голос поднимался от моих родных камней по механике тела и скользил прямо в уши. Пренеприятное ощущение. Передо мной, конечно, не стояло никакого Дракона, а образ оказался только образом: прозрачной эфемерной фигурой, сплетающейся из падающего снега.
– Мне очень жаль, Дракон, – произнёс я, обращаясь к призраку, хотя я прекрасно знал, что призраки не слышат, что им говорят, – нам с тобой не повезло, дружище.
«Я ни о чём не жалею», – всё так же прозвучало в моей голове.
Почти диалог! Сглотнув горечь при мысли о том, что Дракон всё-таки погиб там, на дне озера (его, видимо, раздавило давлением воды, или он замёрз насмерть), я почти заставил себя двинуться дальше, но тут, как это часто бывает в чрезвычайных обстоятельствах, память извлекла из собственных недр и любезно преподнесла вашему хвостатому повествователю когда-то читанный им факт. Ухватившись за него, я обошел призрака Дракона по периметру.
Дело в том, что призраки возникают как эхо наших собственных образов из-за энергетического диссонанса, микроконфликтов между камнями в механике наших тел (они опосредуют питание энергией и ликрообмен нашей родной механики) и другим, более мощным, энергетическим полем. Такими