– Проведёт, значит, что-то другое, – пояснил присутствующим Малёк.
– Говорил я тебе, – не сдержался братец.
– Я узнаю, жив ли он, и сразу отправлюсь искать. Но мне нужна Петрикова вещь какая-нибудь.
Говоря это, я уже раскладывал гадательные принадлежности трясущимися руками при свете пододвинутой к себе лампы.
– Рики, – лихорадочно восклицал я, – тащи какую-нибудь Чудилкину вещь. Их полно тут. Скорее.
Получилось так, что я сидел в круге света, а края комнаты тонули в полумраке, потому что это была маленькая настольная лампа, вроде ночника. Раскрылась дверь, ведущая в коридор, и оттуда вылетело и закачалось в проёме, в тени, привидение. Самое настоящее. Оно качалось в воздухе туда и сюда, окутанное чем-то вроде облака, а полы его белого балахона развевались. Все мы ахнули в один голос, а храбрый Рики заплакал. Чикикука спряталась под диван.
– Ищешь вещь, принадлежащую твоему другу? – обратился ко мне призрак загробным голосом. – Подойдёт ли душа Петрика Тихо?
– Нет! – отказался я.
– Подойдёт. Как это нет? – настаивало привидение. – Подойдёт-подойдёт.
Оно опустилось на пол и бесшумно скользнуло ко мне:
– Уже подошла.
– Что подошла? – совершенно обалдев, прошептал я.
– Душа.
– Петрик! – дошло до меня. – Петрик, это ты?! Ты умер? Нет, ты не умер!!! Ну так я убью тебя!
Вмиг это чудило было облеплено нами с ног до головы. Мы тискали его и вытирали счастливые слёзы о различные его части тела. Малёк отвесил ему подзатыльник, а потом выдрал его из рук моих родителей в свою пользу. Рики прирос к Петрику, как привитая веточка к молодой яблоне. Чикикука скакала у нас под ногами на задних лапах. Моя мама благородно простила балбесу испорченный мой любимый пододеяльник и обрезанную бельевую верёвку. Папа высказал предположение, что Петрик голодный, Ната сбегала на кухню и принесла еды. Старшее поколение её семьи и семейства Мале водило вокруг хоровод. Ловкач тоже радовался.
– Я на минутку! – говорил Чудила.
– Садись ешь.
– Да я потом…
– Ешь сейчас.
– Мне бы пойти…
– Куда ты пойдёшь?
Он улыбнулся:
– У меня же есть свои родители? А? Есть? Так они же меня не отпустят. Поэтому я сначала к вам. Но на минутку!
– Так поешь, а потом пойдёшь.
Чудила сел за стол. А куда ему деваться? Он был бледным и оборванным, а левая рука перевязана грязной тряпкой, но это не мешало Петрику махать ею во все стороны.
– Ты что? Родители умрут, увидев тебя в таком виде. Миче, дай ему во что переодеться. И посмотри, что у него с рукой. Пошепчи там или что.
Я вынул Петрика из-за стола и уволок в свою спальню. Он умылся, переоделся, а руку я ему быстренько залечил. Ну, почти. То была маленькая ранка.
– Ужас, Миче, я просто с ног валюсь. Вы бы меня отпустили, а то я не дойду. Усну на газоне. Я завтра приду и всё расскажу.
– Устал,