– Попозже они оба сюда придут, – сказал папа.
Странно, однако. В газетах пишут, что в нашем городе увеличилось число несчастных случаев, связанных с падением откуда-нибудь.
Вся наша толпа дружно наблюдала за отходом кораблей, только папу отправили обратно в Лечебницу. Но он тоже видел море и суда из сада, с большой высоты.
Это было красиво. Корабли казались кружевными и игрушечными издалека. Какими-то они вернутся?
Их было так много, что они заняли всё видимое пространство слева и справа, но почти незаметно все они скрылись за горизонтом. Сколько-то их возвратится в гавань?
Отыграв последний бравый марш, замолк оркестр. Что он будет играть, когда наступит день встречи?
Весело гомоня, разбредались пёстрые толпы. А ведь многие из этих людей в тот день будут плакать, узнав, что потеряли своих близких навек. Если бы я мог, то предотвратил бы этот бой, но тут я бессилен. Рики дёрнул меня за рукав:
– Чудилу ведь не убьют, а? Он совсем не хотел воевать.
– Надо, сынок, – сказала мама. – Если мы не покажем свою силу, пираты возьмут нас голыми руками. Они обнаглели и людям житья не дают.
На руках у мамы вертелась наша зверушка, вымытая и причёсанная. Они полюбили друг друга.
– Мы назовём её Чикикуки, в честь того камня, да, Миче?
– Не уверен, что камень зовут именно так, Рики. Но пусть будет Чикикуки.
Зверушка не возражала. А мой очень младший брат вздохнул:
– Хорошо, что имя такое, не пойми какое. А то мы так и не поняли, мальчик это или девочка.
Это точно. Зверёк, как дикий, сопротивлялся переворачиванию на спину. Потому-то я настаивал на том, что это девочка. Чикикука.
– Конечно, девочка, – подтвердила мама. – Вы бы видели, как она вылизывалась у зеркала в парикмахерской Мале.
– Ты бы видела, в каком виде мы её нашли. Это Рики её потом немного вычесал.
– Пока вы её не нашли, у девочки была тоска от одиночества, и ей было всё равно, – объяснила мама.
– Если это девочка, – хихикая, сказал мне на ухо Рики, – то она влюбилась в Кохи. Ты видел, как она его обнюхивала?
У тоненькой колонны смотровой площадки стояла тоненькая девушка в мрачно-синем платье, с волосами, собранными в тугую дулю. Она не сводила взгляда с моря.
Мадина Корк полюбила Петрика Тихо. Полюбила глубоко и нежно, я это понял без всяких карт, лишь взглянув на неё. Она боялась, что он не вернётся. Она не заметила, что я стою недалеко и смотрю на неё. Вот такое несчастье свалилось на дочь моих врагов. Любовь не к тому.
Я протянул руку:
– Ната…
– Что, Миче?
– Нет, ничего.
*
Прошло несколько дней.
Они летели один за другим, и в течение дня я не успевал думать о плохом. Много работал, и мне было не до того. Я привлёк к работе Рики, и он самозабвенно строгал дощечки,