Вот как это произошло. С месяц назад, 4 апреля, он купил замороженную горбушу, чтобы порадовать себя на Благовещение Пресвятой Богородицы. Разморозил, нарезал и вместе с молоками, хотя надеялся, что будет икра, сложил в трёхлитровую банку, посолил, накидал чеснока и перца и выставил на балкон, там было достаточно холодно, как ему подумалось. И успешно, благодаря своей деменции, забыл про это. Через неделю, выйдя на балкон, обнаружил банку с рыбой. Удивился, но обрадовался. Принёс на кухню. Попробовал. Кожица приятно жевалась на зубах. Но – «Недосол» – подумал он и набухал ещё соли, плеснул немножечко бальзамического уксуса, перемешал и снова вынес на балкон. И снова забыл. Уже на почти на месяц. Когда на дворе уже намечались майские праздники, Сергеич снова попал на балкон и нашёл там нечаянную радость – банку с рыбой. Занёс в квартиру. Откупорил. Понюхал. Засомневался, но достал кусочек и съел. «Пересол» – вслух сказал с досадой он. Но, думает, может если её отварить, то получиться отменная ушица. Так и сделал. Покрошил моркови и картошки с луком, плеснул немного воды, слегка прокипятил, как ему показалось, достаточно, чтобы начать пировать. И попировал.
Через сутки он понял, что что—то не так. Особенно он это понял, когда к нему с балкона вошли двое мужиков в странных одеяниях, как на картине Рафаэля про Платона и Аристотеля.
– Иуда из Кариота, – представился один.
– Иисус из Назарета, – сообщил другой.
– Эхнефигасе, – отреагировал Сергеич без знаков пунктуации и пробелов.
Так они и стали к нему обращаться – «Эхнифигасе», видимо, решили, что его так и звать.
– Друг, мой, Эхнифигасий, – сказал Иисус из Назарета, – скажи Мне, чем я могу тебе помочь?
– В смысле? – удивился Сергеич.
– Ну, ты всё время причитаешь и зовёшь Меня: помоги, мол, погибаю. Вот, Аз здесь, только как помочь, не понятно, тебя уже нет, следовательно, помочь тебе не представляется возможным. Ты не погибаешь, ты погиб и назад дороги нэма (с ударением на втором слоге).
– А, Ты про это. Забудь. Лучше расскажи, как это вы с Иудой—то на пару ходите, Он же Тебя вроде как продал и удавился.
– Ну, дружок, это не мы ходим, это у тебя галлюцинации ходят, – ответил Иуда. – А нас давно уже нет, мы растворились в изначальном Небытии, слава Отцу нашему Небесному. Но если ты про тот случай при Понтийском Пилате, то у вас информация заведомо искажена, не без нашего на то соизволения, конечно. Чтобы вам тут было веселей и запутанней.
– Чёж на самом¬то деле было?
– Да ничего не было. Была у нас компашка, типа клуба самоубийц, а вовсе не «клуб рыболов—спортсмен», как принято считать, хотя рыбу мы любили, с пивом.
– Да, – подключился Назаретянин. – И мы выдумывали разные хитрости как бы это нам пораньше свалить из этого греховного мира, но чтобы не собственноручно. Вот