– Вот. Кушай.
– Вах. Вкусно—то как. Что это?
– Это змеиный супец, милый.
– Где взяла—то?
– Да вон, по дереву змей ползал. Выглядел аппетитно.
– Ай, маладца. Мерси тебе, удружила желудку—то, так и до сердца не далеко.
– Кушай, дорогой, сил набирайся на ночь, детей нонче делать будем
– О, круто! Пора так пора.
Тут приходит Насадитель Сада. Издалека зовёт Возделывателя:
– Ау—у, где ты? – Видимо, что-то хотел обсудить по теме возделывания.
Парочка мечется, прячется за каким—то кустом ли, деревом, ибо чувствуют что провинились, скушав без спросу змею.
Насадитель устал искать Возделывателя и о чём-то стал догадываться?
– Уж не съел ли чего не потребного? – Начал рассуждать Насадитель вслух Сам с Собой.
Возделыватель подаёт голос из-за куста ли, дерева:
– А я чо, я ничо. Вона жена супец из змеюки сготовила я и откушал.
– Эх. У меня из террариума сбежала одна… ядовитая была.
– Мы теперь умрём?
– Только не здесь. Идите куда хотите, а то будете тут трупами своими благоухать.
Так и ушли из Сада, отведавшие супчика из змеи муж и жена, родоначальники нынешнего человечества и зачали в ту ночь первого убийцу людей, Каина. Он же и дудочки придумал и барабанную установку и электрогитару. Второй сынок, Авель, тоже не лыком был шит – первый убивец животных был. Его—то старший братец и принёс в жертву, то есть схавал, приговаривая: «Нельзя убивать животных, они наши меньшие братья. А ежли можно меньших братьев убивать, то и тебя, Авель, тоже можно, ты же мой меньшой. Упокойся с миром в моём желудке».
Когда папанька спросил Каина, где, мол, твой меньшой? Тот ответил, мол, я почём ведаю, я же Веды не изучаю. Тогда пришлось рожать Сима, чтобы Веды написал и потом изучал. Тот написал и назвал их Торой.
А дерево то, с которого жена взяла змею и придумала новое меню так и прозвали – древом познания, ибо познали супруги благодаря ему смертушку лютую вдали от Сада в дебрях непролазных. А так как человечество народилось от них, когда они были уже мёртвыми и смердили, так и все дети их и внуки и правнуки до сих пор смердят.
65. Вечно недовольная
Вот. Попала одна женщины на тот свет. Как обычно – частный страшный суд, он же общий в принципе, но об этом молчок, ибо не принято. И вот, говорит ей Судья:
– Идите во тьму кромешную…
– Пардон, – возмутилась женщина. – Это по какому такому?!
– Ну, традиционно – Меня не накормила, не посетила, не приютила и т. д.
– Это я ли Тебя не накормила?! А разве я не Ты?! Разве образ Твой и во мне не обитает?! Вона как раскормила—то! – Женщина похлопала себя по торчащему брюху. – А мужика того, что мужем значился моим разве не приютила?! Или это не Ты был? А на детей от него разве не вскармливала?! И ведь никакой радости от жизни—то не испытывала при