«Моя дочь», – подумал он, разглядывая лицо девочки. И невольно стал подмечать знакомые черты. Такие же уголки рта, широкий лоб, тонкий короткий нос. А вот огромные сапфировые глаза достались от матери. Корке вздрогнул, вдруг на мгновение увидев в лице подростка образ той обезумевшей от горя женщины. Она до последнего дралась и вырывалась из рук солдат.
У Корке не было детей. Агила не смогла родить ему наследника. И это было его трагедией. В его племени эта тема была запретной, но некоторые, кто хорошо знал Корке, украдкой предлагали ему найти другую жену, способную родить приемника. Предлагали правда только один раз, и быстро замолкали, шамкая разбитыми носами и губами.
«Будь у меня сын, все сложилось бы иначе», – подумал старик, вдруг вспомнив родной аул.
Девочка медлила. Немигающий тяжелый взгляд буравил старика, но глядел будто бы сквозь него, выдавая глубокую задумчивость. Меч замер у горла Корке и даже не дрожал, говоря о невероятной выдержке ребенка.
– Как твое имя? – вдруг услышал свои слова Корке.
Глаза девочки блеснули хищным пламенем.
– Последнее желание – закон, – мягко пояснил Корке. – Скажи мне свое имя и можешь вершить свою месть, я приму от тебя смерть со спокойным сердцем.
– Нет. Мне не нужно чтобы ты умирал легкой смертью, – злобно проговорила девочка.
– Поверь, я сам себя уже сполна наказал, – старик долго думал о том, чтобы рассказать ей о себе, но не стал. Лишь произнес: – Меня зовут Корке. Скажи мне свое имя… и убей, раз пришла за этим.
– Меня зову Зора, – отчеканила девочка и меч, взметнувшись вверх, со свистом рассек воздух.
* * *
Удар пришелся в ледяной сугроб.
Но Корке даже не вздрогнул. Он уже принял неизбежное. Разум был чист как это снежное поле и находился где-то далеко. На губах сияла улыбка.
«А ведь смерть не страшна. Только обидно, что так мало пожил».
Не сразу старик понял, что еще жив. И лишь плачь и всхлипы девочки вывели его из какой-то эйфории и полного ощущения свободы. Он открыл глаза, пытаясь сообразить, что же случилось. Слева от него звенел меч, вошедший в лед почти на половину своей длины. Зора стояла поодаль, повернувшись к старику спиной. Плакала.
Старик попытался подняться, но не смог.
– Что ты? Что ты? – торопливо спросил он ее, не оставляя попыток встать. Ноги совсем не слушались, а боль, поутихшая было, вновь вернулась с утроенной силой. Рука ниже ранения полностью онемела.
«Плохой знак», – промелькнуло в голове.
– Я… я не могу! – со злобой произнесла Зора, и в сердцах пнула ледышку, отколовшуюся при ударе меча. Та звякнула и разлетелась на мелкие кусочки. – Демоны тебя дери! Не могу!
Старик потупил взор. Что он мог предложить ей? Самому убить себя? Корке не сдержался и хихикнул.
– Что ты смеешься?! – взорвалась