Мишель кивнул, лицо очень серьезное.
– Есть, ваша светлость.
Солнце наконец закатилось, по обе стороны причала на грязной замусоренной воде покачиваются привязанные лодки, шлюпки, мелкие суденышки, на мачтах зажглись масляные лампы.
Сильнее запахло рогожами, зерном, пряностями, смолистым деревом, тени от угрюмых складов стали гуще и чернее.
– Вот теперь можно, – шепнул Ганшилд. – Идите за мной. Из тени не выбегать.
Юрген довольно крякнул, когда в тесном проеме между двумя складами Ганшилд вытащил из-за пазухи веревку с крюком на конце и ловко швырнул на высокую стену, выбрав самый темный ее участок.
– Я первый, – предупредил он. – Чтоб ни звука! Появиться в городе без пропуска – смертная казнь через повешение. Проникать в город ночью… это еще интереснее.
– Что именно?
Ганшилд сказал любезно:
– Медленная и до-о-олгая смерть на колу.
Юрген прошептал:
– Добрый тут народ, как посмотрю…
– Хотите вернуться на корабль?
– Как можно, – сказал Юрген, – я, можно сказать, всю жизнь мечтал на кол, да все никак не получалось…
– Вернемся, – пообещал Яков шепотом, – я сам тебе… гм… помогу. Для друга чего только не сделаешь.
Я перебрался вторым, Ганшилд придержал меня, чтобы не грохнул сапожищами в вымощенную камнем землю, прижал к стене. В сторонке протопали тяжелые сапоги целого отряда.
Ганшилд выждал, пока все затихнет, тихонько постучал в стену, с той стороны послышалось шкрябанье, словно по ней быстро взбирались огромные крысы.
Последним перебрался Яков, Ганшилд кивнул и потихоньку заскользил вдоль складов, сараев и каменных зданий непонятного назначения.
– Пока луна за тучами, – шепнул он, – надо как можно дальше от порта! Здесь всегда больше стражи. Вы знаете, почему.
– Догадываемся, – ответил я.
– Там не придется прятаться, – сказал Ганшилд и уточнил поспешно: – Так уж… сильно.
– Сойдем за местных? – спросил Яков.
– Издали, – буркнул Ганшилд. – И если не будете раскрывать рты.
Я шел за ним вторым, справа и слева тянутся громады каменных стен, окна то квадратные, то стрельчатые, а двери такие, что не всяким тараном сразу выбьешь. Еще особенность: в каждой двери по два-три отверстия на уровне груди. Как раз для стрельбы из арбалетов изнутри…
Ганшилд насторожился, отчаянно замахал руками и первым прыгнул в узкую темную нишу, где когда-то стояла крупная статуя, судя по тому, что мы поместились все четверо, хоть и прижавшись друг к другу.
Мимо протопали стражи, шесть человек, все в добротных, хоть и легких доспехах, а главное – идут в ногу, неслыханное дело, на материке даже королевская стража ходит вразнобой. В руках алебарды, оружие простолюдинов…
– Это не городская стража, – прошептал Юрген.
– Остров с кем-то воюет? – спросил я тихо у Ганшилда.
– Здесь всегда так, – ответил он одними губами. – Тихо!
Еще один отряд протопал через перекресток.