Гунуна не было. А я по-прежнему находился в его доме, хотя у меня была своя хижина, куда я, получается, заглянул всего единожды. Наверное, в этой ситуации стоило задуматься – всё ли в порядке, но моё волнение тоже куда-то ушло, да и Луми выглядела весьма спокойной.
Неужели Гунун и правда задумал вчерашний день? Оставить меня наедине с собакой, чтобы она производила надо мной свои манипуляции. Через это проходят все, или для каждого свой план?
Понимая, что ответа на этот вопрос ждать пока неоткуда – Луми точно ничего не скажет, а хозяина нет, – я смело отправился на кухню, чтобы приготовить завтрак, попутно решая как быть с собакой. Мне казалось, что она должна была порядком проголодаться. Но Луми, как обычно, прекрасно справлялась сама – она уже вовсю грызла неизвестно откуда взявшуюся довольно здоровую кость и всем своим видом выражала полное благополучие.
Гунун вернулся после обеда. Мы с Луми уже повторили наше вчерашнее путешествие к озеру и были заняты не менее приятным делом. Гунун появился, когда я почти закончил расчёсывать шерсть собаки и теперь аккуратно, но совершенно неумело водил расчёской в противоположную сторону. Луми заявила, что это необходимо, чтобы приподнять подшёрсток.
– Я вижу у вас всё хорошо, – сказал Гунун, улыбаясь совершенно одинаковой с Луми улыбкой. – Но сегодня вечером в путь.
Это был то ли вопрос, то ли утверждение.
– У меня есть подарки. Вот эти варежки передай пожалуйста Нине, и скажи, что я буду рад принять её, когда она пожелает. А тебе пригодятся вот эти наколенники. Это всё из шерсти Луми. Поможет завершить начатое.
Гунун говорил так, будто точно знал, что тут происходило в его отсутствие. Может скрытые камеры? Но даже если так – между мной и Луми творилось что-то, что не запишешь на плёнку. И он знал об этом тоже.
Как и в прошлый раз, Гунун встретил меня у ворот. Что в любом другом случае могло показаться странным, ведь я не сообщал о своём приезде. Но он не просто сидел прислонившись к дереву, он действительно меня ждал. А я не знал как подступиться, с чего начать. С одной стороны – мы даже не особо были знакомы; с другой – и за три дня человек может стать самым близким на земле. К тому же – он прислал мне письмо, и мне не хотелось верить, что это просто извещение. Он явно просил о помощи. Может быть, впервые за долгие годы ему понадобилась поддержка.
До дома мы шли почти молча. Я никак не решался задать главный вопрос, а Гунун, как часто бывает в таких случаях, говорил то ли о погоде, то ли о расплодившихся лягушках, в общем словно ждал чего-то.
Мне всё время казалось, что из-за кустов вот-вот выскочит Луми, и всё это окажется даже не шуткой,