Поднялся с кресла, смахнул с щеки одиночную, беззащитную слезу и взглядом попрощался с родным домом. Спустился в прихожую, накинул баул на плечи и покинул свой уют, не хлопнув дверью.
Возможно, и навсегда, возможно, и не совсем, но дверь свою намеренно открытою оставил, чтоб до его прихода хоть кто-нибудь в неё вошёл.
«Видимо, чтобы дар задействовал себя, нужна жертва! Без этого никак, увы!» – но мысль его такая недалёкая, отстала от современного мировоззрения!
«Не нужны миллионы монет мне, если мир мне закроет глаза, чтобы стать для меня беспросветным, чтобы видел я лишь небеса.» …
Глава 3
До небес путь короткий, но душа улетает сквозь пальцы.
«Что будет с миром? Такого ведь с ним не было!», – спросил себя художник и ответил честно: «Плохого мира не желаю, поэтому уверен я в своём пути…».
Не желал он жить за экраном. Ему достаточно поселить себя в мысли людей. Для кого-то это: «Слишком много хочешь!», но для него это, хоть и мелочь, но важная – та, что способна повлиять на историю мира…
Ноги шлёпали по лужам, капли били по лицу, город провожал. Махал ему на прощание своими краткими деревьями. Да, конечно, в нём творить ему не дадут. Он бежал, не только потому что знал, что не сможет без своего дара. Было много причин. Также как с душой памяти. Цепь из тяжёлых причин заставила его полностью зачеркнуть свою жизнь и сообразить себе новое начало.
Как дикий волк, сорвался он с цепи, не оглянулся, побежал на волю…
Чтобы не потерять в дороге своё лицо, нужно приобрести обновлённое. Мы всем показываем маски, и лишь ближайшим истинные лица. Но, если роли поменять местами, то не знаю, возрадовались бы все или ужаснулись…
Представлял в голове свой путь: как будет покорять весь мир – не своим даром, а своей дорогой. Предвкушал свои возможности и размышлял, сколько нарисует душ, и, как они изменят мир. Знал, куда отправится в первую очередь – любой, кто близок художнику, имел бы шанс догадаться с первой попытки. Но теперь не проверить.
И это не в какой-то далёкой стране, а в своей, родной и горячо любимой.
Денег было много, но путь свой начал он ногами, и никакой кареты не снимал.
Потёртые, светло-серые джинсы; чёрная, кожаная куртка; белый свитер с острым вырезом и бирюзовые кеды – скромно, но выделяться не его удел, хоть и причёска бросалась в глаза своей выразительностью с ровно поставленными шрамами – школьная драка закончилась его победой, но в дело был пущен нож и оставил ему свои ровные отметины, чтоб никогда не забывал.
В ушах наушники, любил мечтать под музыку. Из музыки любил всё, что для него красиво звучало или трогало какие-то струны души. Для него важнее мотив, чем мелодия.
Городские окрестности провожали его, не тоскуя и не плача, наивно надеясь, что он когда-нибудь вернётся. В них не было красоты, как и в любых окрестностях современных городов, будь они большими или маленькими, но после долгих расставаний, они любому покажутся прекрасными.
На