Он успел подставить руки. Агата рухнула, закатив глаза. Подхватив ее тело и проклиная себя за мальчишество, Пушкин побежал к Поварской, где должен быть извозчик. Она лежала, уткнувшись в его плечо. Показалось, что Агата в самом деле умерла, так промерзла одежда. На бегу он крикнул извозчика, который, на счастье, торчал у аптеки.
Сани подлетели, ванька расторопно откинул медвежью полость, Пушкин бережно уложил ее на толстый ковер и укутал по горло, подоткнув подушками. Он прикрикнул, чтоб скорее вез обмороженную в лечебницу, но Агата открыла глаза.
– Благодарю вас, – произнесла слабым голосом. – Не надо больницы… Мне уже лучше. Едем в «Лоскутную». У меня важная новость для вас, – и блаженно улыбнулась.
Чиновнику сыска оставалось гадать: а был ли обморок?
В тепле цветок расправил лепесточки. Кто бы мог подумать, что бодрая дама, вошедшая в зал ресторана, четверть часа назад почти не подавала признаков жизни. Официант поздоровался и проводил за столик, который предпочитала мадемуазель, оставил меню и обещал вернуться. Обедать Пушкин не собирался. Раз уж оказался в «Лоскутной», надо исполнить обещание, данное любимой тетушке. Эфенбах знает, что он при деле в Арбатской части, можно бездарно потратить немного служебного времени.
– Вернулись с новым цветом волос, мадемуазель Бланш, – сказал он, отодвигая соблазнительное меню подальше.
Страницы Агата листала довольно невнимательно.
– Вам нравится? – спросила она.
Что могло относиться и к прическе, и к имени, и к набору блюд. Женщины склонны смешивать раздельное и соединять невозможное.
– Огненной брюнеткой вы стали слишком заметны.
От Пушкина это можно было считать комплиментом. Агата так и посчитала. Ничего другого ей не оставалось.
– Заказывайте, что желаете. Я угощаю… Отметим нашу случайную встречу…
Бесполезно указывать на явное противоречие: подарок в пальто с последующей слежкой на морозе случайностью назвать нельзя. К тому же он еще не забыл, чем кончались приглашения Агаты отобедать за ее счет. Платил почему-то всегда Пушкин.
– У меня крайне мало времени. Прошу сообщить, что желали…
– В самом деле потеряли мой подарок? – Она смотрела на него поверх меню, как охотник выслеживает утку в камышах.
– Не беру подарки от воровок, – ответил он. – Даже гениальных. Чиновнику полиции это невозможно.
Старательно улыбаясь, Агата пропустила обиду мимо ушей.
– Я не воровка… Уже не воровка… Вы прекрасно знаете. У меня нет пути назад… – Она еще хотела добавить: «после сегодняшнего подарка», но промолчала. Подарок достался не ему.
– Рад слышать, но верится с трудом. Ближе к делу, прошу вас. – И он посмотрел на карманные часы.
Захлопнув меню и мотнув головой официанту, который собрался подбежать за заказом, Агата сложила руки.
– Как прикажете, господин полицейский, – сказала она бархатным голоском.
У Пушкина