– Вот что, Оборин… Веди-ка задержанного прямиком в сыск.
Новость была не из приятных. Хоть Малый Гнездниковский недалеко, но тащиться со скандальным субъектом по городу… Опять под дулом вести?
– Да как же… – только начал городовой.
– Не рассуждай, а выполняй! – приказал Трашантый. – Веди в сыск!
– Ужас! Я буду жаловаться! Я с прокурором в карты играю!
Под эти и прочие грозные крики Оборин вывел пойманного из участка. Правда, обошлось без револьвера. А Трашантый убедился, что поступил правильно: устроит господин с тросточкой неприятности. Такой может, одно пальто рублей сто стоит.
Он вернулся к чаю. Но этим вечером не суждено ему было насладиться покоем. В приемном отделении появилась девушка в скромном пальтишке, замотанная в платок. Трашантый узнал ее: экономка старухи, что снимает особняк, Агапой, кажется, зовут…
– Что вам угодно, милая? – довольно ласково спросил он, чувствуя превосходство.
– Прощения прошу, господин полицейский, не случилось ли чего в доме мадам Терновской? – говорила она взволнованно.
Приятно порою быть полицейским при чине. Трашантый принял горделивую позу.
– Что за печаль, Агапушка?
– Барыня моя спрашивает, волнуется, в окно видела: городовые к ней ходили и сам господин пристав наведался.
– Умерла Анна Васильевна, – сказал поручик, подкручивая усы.
Девушка заохала и прикрыла ладошкой рот.
– Горе-то какое… Когда же случилось?
– В ночь на Новый год…
– Значит, права барыня оказалась, – сказала она печально.
Трашантый насторожился:
– В чем же она права?
– Так ведь в ту ночь видела, как к Анне Васильевне приходил кто-то, а потом до утра у нее свет горел и на другой день тоже… Может, господин полицейский, заглянете к нам? Барыня приглашала, рассказать хочет…
Чуть не на блюдечке с голубой каемочкой поручику преподнесли свидетеля. Да не простого, а золотого, буквально. Свидетельница видела ночного гостя. Наверняка убийца. Больше некому по ночам ходить к Терновской. Только опросить старуху хорошенько – и бери его, голубчика… Но тут Трашантый вспомнил, как охарактеризовал Пушкину мадам Медгурст. Сболтнул, не подумав, первое, что с языка слетело. С кем не бывает… Что же теперь окажется: она видит? Да и пристав настрого приказал не лезть, пусть сыск сам разбирается. Что оставалось поручику, попавшему меж двух огней?
– Это, милая, не к нам, – сказал он. – Извольте в сыск мадам Медгурст направить. Они делом занимаются…
Агапа совершенно растерялась.
– Да что вы, господин полицейский, она же в коляске… Из дома не выходит, как ей до сыска добраться…
– В сыск, все в сыск, – ответил Трашантый и нашел на столе бумажку, которую срочно надо было прочесть.
– Воля ваша,