Вдали, за городом, шла широкая полоса лесов и полей. Так как мы находились не на поверхности планеты, а внутри спутника планеты то горизонта не было. И мы видели почти все, что находится на поверхности внутренней оболочки. За зеленой полосой лесов и полей находилось огромное море, которое было везде. Море было и со всех сторон и за Солнцем над нами, настолько насколько его возможно было рассмотреть. Море заходило за ярко светящееся солнце и этот голубой океан создавал впечатление красивой, отливающей бирюзой плотной атмосферы. Солнцем было плазменное образование в центре спутника. Вывернутый наизнанку мир был миром спокойствия, и как нам показалось предсказуемости. Больше всего удивляло то, что это был не мир, созданный нашими Богами, а естественный мир, который, по всей видимости, так же мог выглядеть и внутри нашего родного Марса. Это было удивительно, но все детали нам предстоит еще узнать.
В центре площадки находился вход, в который мы спустились. Спустившись на один этаж, мы оказались в другом непривычном для нас мире колонн и огромных помещений. Наши Боги развивались на большой планете. Мы ожидали, что они приспособлены жить в тесноте, и ожидали, что для путешествий в космосе они используют достаточно аскетичные условия. То, что мы увидели нас совершенно обескуражило. Фаэтоняне создали внутри звездолета город, в котором даже с учетом нашего высокого роста их жилище выглядело вызывающе просторным и высоким. Как мы узнали в будущем, это было не противоречие рациональности, а предусмотрительность. При длительных полетах сила тяготения, создаваемая на звездолете центробежной силой, ниже, чем на Фаэтоне. Это обеспечивает повышение активности. В результате адаптация может привести к увеличению роста путешественников. Но это лишь малая деталь. Главное, как мы поняли то, что уровень расчета будущего наших Богов так велик, что мы и наш рост так же учитывались за многие миллионы лет до настоящего момента, еще при строительстве этого уникального звездолета.
Нас окружала нескончаемая колоннада из до блеска отшлифованных колон. Мы умеем работать с камнем, но такая совершенная обработка нам кажется излишней. Все блестело, и было равномерно освещено. Откуда шел свет определить было невозможно, создавалось впечатление, что светиться все. От изумительной гладкости пола, до еще более совершенного