Раздался хруст, и нотариус, вздрогнув, против воли посмотрел на белокурую. Это она отгрызла, наконец, коготь и тут же взялась за другой.
Ну, и глазищи, – рассеянно сказал себе законовед. – И если это называется зеркалами души…
Свою мысль он оборвал. Он это умел.
– Прекрати, Лис. – Смущённо пробормотала рыженькая и покраснела по самые голубые гляделки. Вот она-то и есть родная внучка старого греховодника, вспомнил юрист. Интересно, как поведёт себя кровь революционера и бунтовщика в пухленьком и розовом девичьем теле.
Внезапно тишину нарушила чинно выпрямившаяся за столом, тоненькая девочка с чёрными блестящими волосами, которые она гладко-прегладко зачесала за аккуратные ушки.
Она спросила нежным и звонким, совершенно детским, голосочком, но в нём пожилому крокодилу почудился лязг металла.
– Господин адвокат, просьба ещё раз уточнить – мы совершенно разорены?
Нотариус полез за платком, чтобы срочно протереть очки. Пока протираешь очки, можно молчать. Для того их и придумали.
Тут рыжекудрая толстушка обвела всех присутствующих взглядом круглых голубых глаз и громко заревела. Она уткнулась мордочкой в локоть, и плечи её вздрагивали.
Белокурая девчонка вытащила коготь изо рта и с грохотом отодвинула кресло, поднялась во весь рост.
Нотариус вместо очков вытер лоб и щёки. Уже тогда Александра была на полголовы выше Лу (о Бэт и говорить не приходится), а фигура её вполне сложилась и отличалась экстремальной чёткостью очертаний.
– Сваливаем, девки. – Сказала эта нахалка. – Трикси, кончай завывать.
И она чрезвычайно вежливо поклонилась тому, кто принёс дурную весть. Тот отвёл глаза.
Тоненькая девочка всё же пожелала забрать ворох бумаг, который они-таки не поделили на три части.
– Ну, да.– Заметила, уходя и подталкивая перед собой рыжую, нахальная блондинка. – Вы теперь здорово сэкономите на туалетной бумаге.– Вперёд, Бэт.
И они ушли. …Унося обесцененное наследство, по настоянию худенькой Лу. (Это понравилось нотариусу. Куколки не потонут. Я бы не посоветовал никому класть палец в их миленькие ротики. Покойный может не беспокоиться за них в своём последнем изгнании.)
Если бы у нас были денежки, которые Дедушка скопил для нас, думала Бэт, Александру удалось бы вытащить из чёртовой клетки. У, как я ненавижу этого живого мертвеца! Скорей бы его черти… В розовой курносой Бэти пробуждалась необузданная натура и грозный нрав её деда, столь хорошо знакомые врагам революционера – недаром его отправили в изгнание. Маленькие кулаки Бэт тогда сжимались, вздёрнутый нос белел, и на нём отчётливо проступали три смешные веснушки. Но вообще-то Бэт миролюбива и даже трусовата, и очередная вспышка скоро закончилась.
Моя