пить пришли из этой речки.
Им совсем уже не страшно:
красный «ягу» – день вчерашний».
Кто из местных словоплетов, когда и зачем написал это, зачем выжег на фанере и кому посвящен этот «опус», знают только местные. Их все меньше. Но если спросишь – расскажут охотно.
1
Село Таежное расположено в распадке, с одной стороны – отвесные скалы, с другой – пологие склоны, заросшие тайгой. Предгорья, отроги Кузнецкого Алатау. Село вытянуто вдоль распадка, построено в одну улицу, есть еще несколько поперечных, есть и продольные – куцые и узкие. Скорее, проулки, чем улицы. Здесь кончается Область, начинается Край.
Здесь живут люди.
Их немного. Раньше село было большое, в несколько сотен дворов, в заповедные времена стояла церковь, был свой – не приезжий – настоятель, прихожане собирались не только из Таежного, но из соседних деревень – из Края и Области. Церковь, конечно, в большевистские разгульные времена порушили, но и в новые, покаянные, не восстановили.
Церковь – что ж, склониться главой, повиниться да открыть душу можно и перед домашним алтарем… Работал здесь прежде большой леспромхоз, была лесопилка, за лесом и досками приезжали отовсюду, брали помногу. Село тем и кормилось. Еще заготавливали: грибы, ягоды, по весне – папоротник-орляк, черемшу, того и другого здесь и сегодня – немеряно. Сдавали в обл- или крайпотребсоюз. Леспромхоз давно не работает, технику растащили по дворам, оборудование на лесопилке покурочили, часть разобрали: раз никому не нужно – сгодится в хозяйстве. Потребсоюзы свои пункты тоже закрыли – не потому, что продукция не нужна, просто собирательством таежным заниматься больше некому. Людей в селе мало. Кто поумней и посмекалистей, уехал отсюда тогда еще, когда дом, в котором жили, чего-то стоил и его было – кому продать. После стали уезжать молодые в поисках работы и жизненных перспектив. Остались те, кому бежать некуда, одна забота: дожидаться старости, пенсии и смерти. На пенсию и жили, ну и еще воровали лес иногда, когда появлялся покупатель. Воровством это трудно назвать: заповедная тайга росла бесприютно, дичала, лесников на нее не было давно, и у кого воровали браконьеры спиленные деревья – вопрос. На него и власть ответа не знала. Она, власть, иногда наезжала, делала шум, грозила санкциями – тем дело и кончалось. Ни вины не было, ни виновных.
Но и воровством оставшиеся жители занимались как-то лениво, вынужденно, если уж очень попросят, много заплатят или щедро нальют.
2
Однако, в один момент нашелся некто, кто в здешней тайге разглядел черты мифического Эльдорадо. Не бывавший здесь почти с рождения, увезенный родителями в большой город, Василий Захаркин в 26 лет приехал проводить в последний путь деда и почившую за той же ночью, что умер дед, бабку. Оба его родителя, деда и бабки сын и невестка, отдыхали в это время за границей и приехать, конечно, не могли. Василий явился, отбыл обряд, дал, кому надо