Наконец, уйдя по собственному предположению, на достаточное расстояние, Бренсон остановился на пересечение дорог, чтоб отдышаться. От продолжительного бега, смешенного с юношеским восторгом после веселого приключения, из груди вырывались жадные выдохи, а рот пересох, словно пустыня под палящим солнцем. И все равно улыбка не сползала с лица проказника. Как ловко он улизнул от этого пройдохи Томаса!
«Вот Сэм удивиться, увидев его целым и невредимым».
Однако, как только он расслабился, чья–то рука схватила его за плечо. От неожиданности Бренсон резко развернулся, мигом забыв о только что одолевавшем его веселье, и яростно замахнулся на обидчика кулаком.
– Бренс, это я! – прозвучал испуганный крик, прежде чем кулак успел настигнуть свою цель.
– Сэм!?
– Да! Это я! Я убежал, как ты и сказал, но увидев, что за тобой погоня, развернулся и последовал за вами, прячась в кустах. Я подумал, вдруг тебе потребуется помощь!
Бренсон облегченно вздохнул, опустив кулак, и просиял гордостью за преданность товарища.
– Спасибо, Сэм. Ты настоящий друг. Но нас обеих могли поймать…
– Да, но не поймали же! – заулыбался Сэм, и его веснушчатое лицо стало таким озорным, что даже деревянный истукан пришел бы в весёлое расположение духа.
– И то верно. Старик не угнался бы за нами, даже если бы сам черт его подгонял.
– Точно! – вторил Сэм. – И что теперь?
– Ты о чем? – весело вернул Бренсон. – Пошли домой.
– Да я не о том. Я хотел сказать…, мне очень понравилось.
– Понравилось, как я выставил себя на посмешище? – сыронизировал Бренсон, разгадав друга.
– Нет, то, что ты ей сказал – это было красиво, я бы так не смог…
– Хватит болтать, и забудь. И если ты кому-нибудь скажешь…
– Бренс, ты же знаешь я никогда, даже под пытками…
– Да, да… Я знаю.
Друзья ненадолго замолчали.
После Сэм добавил:
– Она просто очень гордая, я же тебе говорил. Я слышал, что когда она была в Лондоне, ее руки просил какой–то граф. Будь ей семнадцать, уже б шагала под венец, а так мистер Нельсон сказал не раньше, чем через год. Он любит дочь, а быть может, ждет предложение повыгоднее.
– Граф! Ей, наверное, уже не терпится! – слегка возмутился Бренсон. Не дурно, что она запомнила только Ричарда. Старший брат, а не он унаследует титул, после кончины отца. Станет пятым графом Редингтоном. А Бренсон, как младший, так и останется мистером Уэлсэром. В ином случае, Сесилия оказалась бы ярой поклонницей поэзии. – Я думал она иная.
– Гордячка. Но все равно ты говорил очень красиво. Не могу поверить, что ты написал для нее стихи, – подавив смешок, сказал Сэм.
– А я и не писал, одолжил у Данте, он не возражал.
– Понятно…– протянул Сэм. – Может, если бы ты сам написал… – уже давясь от смеха, подтрунил он вдобавок.
– Заткнись, –