Матильда решила не допытываться – по крайней мере, пока.
– Ужасно рада тебя видеть, ты совсем пропала.
– Работы стало выше головы! У нас появились клиенты в Лондоне, и я без конца катаюсь туда-сюда.
– Ясное дело… – ответила Матильда, убавляя огонь под огромной чугунной кастрюлей, в которой со вчерашнего дня томился вкуснейший coq au vin[5].
– А что, у тебя в Лондоне мобильный телефон перестает работать?
– Конечно, нет…
– И этот… как его? – вай-фай… в английских отелях, конечно, отсутствует? Ты же сама подарила нам компьютер, который складывается пополам, как там его…
– Ноутбук, Матильда, он называется «ноутбук»!
– И ты придумала нам электронный ящик mamochka@starye_lipy.com, «чтобы писать нам как можно чаще» – это твои слова…
– Да…
Матильда вытерла руки о фартук и сердито заключила:
– И ничего за четыре месяца – ни звонка, ни эсэмэски, ни письма!
Камилла подошла к раковине, куда Матильда только что положила два больших пучка салата-латука. Она взяла нож и начала разбирать хрустящие листья. На кухне наступила тишина, только глухой шум вытяжного шкафа разряжал давящую атмосферу.
Матильда слишком хорошо знала Камиллу – знала, что ей надо выговориться, излить душу. Несколько раз она поднимала глаза, стараясь уловить взгляд или жест, который выдал бы волнение Камиллы. Тщетно. Встревоженная, она решилась сама нарушить это мнимое спокойствие.
– Ты это знаешь, но я все же повторю: если тебе хочется поговорить, то я здесь!
Продолжая аккуратно резать самые длинные листья, Камилла ответила не сразу:
– Вечером после кофе я сбегу от родственников и загляну к вам. Я… – Она заколебалась. – Мне хочется побыть с тобой и Юбером.
У Матильды с языка готовы были сорваться тысячи вопросов, ей хотелось взять Камиллу за руку, успокоить ее, но в эту минуту зазвонил колокольчик; хозяйка дома подала сигнал нести закуски.
– Ну, пора за стол, – сказала Матильда, бросая фартук на спинку стула.
Камилла подошла к ней и ласково вытерла со лба «мамочки» несколько бисеринок пота, выступивших под ее седеющей шевелюрой.
– Давай скорее, возьми корзинку с хлебом и пойдем со мной, тогда мне не придется возвращаться на кухню.
Взяв под козырек, Камилла схватила ивовую корзинку:
– Слушаюсь, шеф, уже иду!
И женщины отправились в столовую, где каждая заняла свое место.
Обед проходил, как всегда, в фальшиво-непринужденной обстановке. Дежурный смех сопровождался напряженными, бегающими взглядами.
Главной темой разговора была учеба внуков. Мариз пустилась в длинный монолог, с апломбом превознося достижения Клелии.
– Девочке всего двадцать один год, и уже на четвертом курсе медицинского факультета! Берите с нее пример, дети! Какой успех, дорогая! После обеда подойди к нам, тебя ждет конверт… Впрочем, остальных тоже.
– «Остальных»! –