С представителями сильного пола у неё никогда не складывались взаимности и простые человеческие отношения.
Первой мыслью в застигнутом врасплох повышении было желание написать заявление «по собственному». Мужества хватило на звонок подруге, которая в мгновение, минуя московские пробки, нарисовалась в её кабинете с видом триумфатора.
– Вот, где у нас они будут! – демонстрируя крупный кулак, ликовала подруга. – Это ж надо! Люди в замочные скважины пролезают, чтобы попасть в это кресло, а ты – раз – и в дамках! Нет! В ферзях! Нечего прятать уши, я с тобой! Прорвёмся и покажем всем этим пижонистым эгоистам, что такое власть женщины! Эх, мне бы твои полномочия!
Хотелось залезть под стол. Она вполне бы туда уместилась, будучи миниатюрной особой тридцати четырёх лет с природной гибкостью и умением быть незаметной. В природе это качество «серой мышки» давало шанс не быть съеденной. В человеческой структуре социума её незаметность заменилась неприметной незаменимостью. Задержаться после работы – пожалуйста, сверхурочные без премии – пожалуйста, частые командировки, работа в праздники, отсутствие конфликтов – пожалуйста…
Она стояла на пригородной платформе. Завтра понедельник. Дачные выходные успокоения не принесли. Мысли крошечными боязливыми зверюшками путали следы сознания.
Мощный прожектор осветил стальную параллель рельсов. Внезапное желание – вскочить в открывающиеся двери пригородной электрички, где среди пассажиров ждёт Гоша, он же Георгий Иванович с грязными ботинками и чистой душой. Гоша, готовый взять на себя все свалившиеся проблемы. Москва не верит слезам, а верит надежде.
Но появившаяся электричка оказалась поездом дальнего следования и промчалась мимо. Надежда вновь помахала ручкой, уносясь прочь.
Понедельник неминуемо грозил катастрофой.
«Что делать?» и «Кто виноват?» – два автора в лице Чернышевского и Герцена спорили в её душе. На вопрос «Кто виноват?» привычно отвечало собственное чувство вины. Вопрос «Что делать дальше?» висел нерешаемой проблемой. При мысли, что она утром должна провести совещание, сердце пульсировало во всех капиллярах, во всех сгибах и морщинках.
Она попыталась слегка расправить плечи, увидев лучезарную подругу в строгом элегантном костюме на пороге нового кабинета.
Совещание прошло будто в тумане. Подруга с виртуозностью продавца в «магазине на диване» впихивала информацию несколько ошалевшим сотрудникам, представившись личным секретарём новоиспечённого руководства.
Подруга чеканила фразы как по писаному, изредка притормаживая передышкой на лице «серой мышки», которая судорожно кивала в ответ, мечтая провалиться сквозь все этажи стеклянного офиса.
Оставшись наедине, подруга, скинув каблуки, грузно обмякла в кресле:
– Мы их сделали! Ты – просто молодчина! Твоё молчание звучало весомо и аргументированно.