Звонок показался мне настоящим спасением. О том, что у меня нет телефона, Лерике я соврал. И сейчас жалел об этом. Не глядя на экран, нажал кнопку приёма и поднёс мобильник к уху.
– Привет. Чем сейчас занят? – раздался слегка хрипловатый голос Фокса.
– Сижу на улице, дышу свежим воздухом.
– Кого-то ждёшь? – Фокс хорошо меня знал и точно что-то заподозрил. Прогулки на свежем воздухе никогда меня не интересовали.
– Нет.
– Приезжай в бар. Мне скучно, – всё как всегда.
Я посмотрел на часы и мысленно прикинул маршрут.
– Чего замолчал? Скоро будешь?
– Через полчаса.
Последнее время я заметил моду на названия кафе и баров в честь знаменитых деятелей культуры и искусства – Уайльд, Буковски, Джексон, Бредбери, Депп, и многие другие. Фокс из богатой семьи и, насколько я знал, он был совладельцем как минимум одного такого именного места. Но какого точно было для меня тайной. Потому что всё своё свободное время Фокс проводил в баре, который он открыл полностью сам, и при мне никогда не говорил про другие свои питейные заведения.
Сбоку панельной многоэтажки, почти в самом сердце города, тихо притаилась незаметная серая вывеска «Катабасис», висящая прямо над старой металлической дверью, похожей скорее на дверь в какое-нибудь производственное помещение, чем на вход в бар. Несмотря на внушительный вид, дверь открывалась на удивление легко и беззвучно, дальше следовала длинная лестница вниз в полной темноте. Спуск этот вполне можно было осилить, если идти осторожно, не торопясь, касаясь одной из стен – желательно правой – потому что точно также, в полной темноте, кто-то мог подниматься вдоль левой стены. Спуск был изогнут небольшой дугой влево, поэтому часть лестницы ускользала от света, когда открывалась верхняя дверь и по дороге действительно можно было столкнуться с выходящими из бара. Внизу ждала ещё одна подобная дверь, после которой ты попадал в уютное литературное кафе. При этих словах Фокс всегда кривился и поправлял – «библиотечный бар». Вдоль стен стоял десяток книжных шкафов, полки которых ломились от книг. Над столиками висели репродукции известных картин Дюрера и Моне, из колонок постоянно играл джаз или совсем незаметный лаунж, а меню было оформлено на удивление безвкусно, со всеми его виньетками, рисунками на полях и шрифтом Times New Roman. В углу барной стойки стояла голова какой-то скульптуры – то ли копия, то ли оригинал кого-то из великих. Несколько кичёвое, но довольно уютное место.
– Почему ты назвал свой бар Катабасис? – однажды спросил я Фокса.
– А что, возможны другие варианты?
– Здесь столько книг. Литература ведь развивает. Мог бы назвать его «Анабасис», к примеру, – это предложение показалось мне настолько оригинальным,