Лирика – сладость, боль и ужас обрушения плоской поверхности внешнего существования человеческой множественности в карстовую пещеру незримого и подлинного, внутреннего миропереживания, пещеру, промытую самим могучим током бытия – любовью. Именно лирика, это падение внутрь себя, претворило природу античного мифа, трансформировав его из способа бытия в эстетику. А далее и вовсе наметило новый, непредсказуемый и трагический, почти невероятный путь европейской культуры.
Этот ужас падения внутрь, леденящий страх перед неумолимой катастрофой древнего порядка жизни, шок обрушения основ запечатлен в классической трагедии, которая как скульптура воспроизводит разломы внешней поверхности жизни. Ведь античные трагики наблюдают уже события истории, то, что происходит под сводом небес, как последствие состояния души, того, что возникает под кожей. В «Агамемноне» Эсхила, в «Трахинянках», «Геракле» и «Эдипе-царе» Софокла, в «Ипполите», «Медее» и «Электре» Еврипида любовь – это могучая демоническая сила, несущая людям муки, смерть и измену.
Хор в еврипидовском «Ипполите» поет: «Вы ужасы миру о силе Киприды могли бы поведать». Эрот здесь – страшный жестокий бог, которого боятся не только люди, но все прочие боги.
Медея (внучка Гелиоса —бога Солнца) ради возлюбленного Ясона убила и брата, и дядю, а когда Ясон пожелал жениться на другой, то погубила и свою соперницу, а затем, чтобы отомстить Ясону, убивает и своих совместных с Ясоном детей. Федра, полюбив своего пасынка Ипполита, кончает с собой, а Тезей, ее муж, убивает Ипполита. Геракл в припадке безумия приканчивает жену и детей, а потом и сам гибнет от любви Деяниры. Клитемнестра, полюбив Эгиста, губит своего мужа Агамемнона, а их дети, Орест и Электра, убивают ее. Эдип, который убил по неведению своего отца Лая и стал мужем своей матери Иокасты, узнав об этом родстве, выкалывает себе глаза и уходит скитаться. Прокна, чей муж силой овладел ее сестрой Филомелой и вырезал ей язык, чтобы та ничего не могла рассказать, убивает своего сына в отместку мужу. Да, собственно, и Троянская война – как повествует Гомер – началась из-за любви.
Любовь – через свои лики в искажающих зеркалах человеческих стереотипов – открывается как несоизмеримая со всеми от века данными установлениями человеческой жизни. Страшно! Но назад не воротишь: наступил новый День культуры. И он принес философию, религию, науку, личный способ существования. Сколько даров по сравнению со скукой однообразного и примитивного мифологического группового сознания, которое заполняло форму индивидуального ума! И нужно было «сойти с (этого) ума», чтобы двигаться дальше…
«Эреоманио» – безумство от любви, безумная сила любви взорвала и разрушила старую рабскую машину жизни. Вот это и случилось в античности, и на ее монументе – символ Неудержимости, Изобилия и Чрезмерности Любви.
Античная культура, дошедшая до Рима, изобрела любовь как сластолюбие и изощренную игру. В «Анналах» Тацита и «Жизни двенадцати цезарей» Светония воссозданы любовные оргии при дворе цезарей. Императоры предавались