– Там он, – сообщает дядя Коля, указывая на баньку Семена.
Фельдшер заходит в баню, мужики теснятся следом, всем нужно принять участие в спасении, не упустить ни одной детали.
Фельдшер и Саня Горец вынимают солдатика из ванны; вода окрасилась в красновато-бурый цвет от порезов на ногах и рассеченной раны на голове, которые по теплу снова начали кровоточить. На шее у солдата виден след от веревки, средняя часть грудной клетки – сплошной кровоподтек. Витя со значением смотрит на дядю Колю, шепчет: вешался, вишь… Допекли!
Солдата кладут на простыню, расстеленную на скамье, промокают воду и кровь на теле.
– Но-шпу ввели? – фельдшер, считая пульс. – Нет? Да что же вы!
Копается в сумке с крестом, вкалывает препарат.
Солдат мотает головой; над коротко стриженным затылком темная копна спутанных кудрей. Мерде, – говорит внезапно отчетливо. Потом: вотжеблядь; для соотечественников. Живой, – улыбаются мужики, будто до этого были сомнения. Раненый туго, низко, не стонет даже – мычит. Подержите его, – командует фельдшер Миле. Наскоро, заново бинтует пораженные участки (неплотно). Затем командует мужикам растянуть одеяло. Вдвоем с Милой они споро сдвигают солдата на одеяло, все вместе его заворачивают. Дядя Коля незаметно пихает ногой под лавку лохмотья форменных брюк, из заднего кармана которых вываливается мятая пачка «Мальборо». Сигареты дядя Коля забирает. Фельдшер и Горец выносят тело в одеяле из бани, кладут на носилки, уже спущенные водителем из машины. Пристегивают ремнями, вталкивают носилки в скорую.
Алька с ненавистью смотрит на Ларискин хвостатый затылок и отрывает от тетрадки кусок листочка. Пишет записку левой рукой, потом тычет Лариску в спину:
– Тебе передали.
– Кто? – высокомерно поднимает выщипанные и нарисованные бровки Ларисочка.
– Не знаю, – буркает Алька, – Миша, кажется.
Ларка отыскивает Мишу-Медведева и делает ему глазки. Миша неопределенно хмыкает. Лариска