Но повторюсь: для Макса, как и для каждого, кто присоединяется к крионике, это вовсе не трупы. Крионика, как он выразился, – «в действительности всего лишь продолжение скорой медицинской помощи».
Легко в свете, казалось бы, неприкрытого отрицания клинической ортодоксальности охарактеризовать крионику как некоторого рода секту или представить ее как сатирическую диораму на тему «Современная наука и ее трагикомические крайности». Но здесь никто и не утверждает, что вы гарантированно вернетесь к жизни, если просто подпишете договор. Сам Макс признает, что вся эта организация – отчаянная попытка прорваться в будущее. Ключевой момент здесь в том, что стоит хотя бы попытаться: никто не гарантирует вам воскрешение, но, отказавшись, вы точно не воскреснете (и вы не первый человек, подумавший здесь о пари Паскаля, который рассуждал о рациональном выборе и вере в бога).
– Лично я, – сказал Макс, когда мы проходили через отсек обслуживания пациентов по направлению к выходу, – надеюсь избежать криоконсервации. В идеале я буду следить за собой и останусь здоровым. Вложусь в исследования по продлению жизни и буду рассчитывать, что мы достигнем долголетия достаточно скоро.
Здесь он имел в виду сценарий, ожидаемый импресарио по продлению жизни, Обри де Греем, научным руководителем «Алькора», согласно которому с каждым годом исследования долголетия показывают, что средняя продолжительность человеческой жизни увеличивается более чем на год – в теории это может привести к постоянному опережению смерти.
– Конечно, я могу попасть под грузовик, – продолжил Макс. – Или кто-то может меня убить. Но сама мысль о заточении в этих емкостях без возможности контролировать свою судьбу совершенно меня не привлекает. Просто криоконсервация все-таки очевидно лучше, чем существующая альтернатива.
На входе в отсек обслуживания пациентов на полу лежал дьюар гораздо меньше и старше остальных. Он был открыт с одного конца так, чтобы была видна его узкая внутренняя капсула. На другом его конце была табличка, гласящая, что в этом дьюаре с момента смерти и до 1991 года, когда его тело было перемещено в более современный контейнер, содержался доктор философии Джеймс Х. Бедфорд. Бедфорд, профессор психологии Университета Калифорнии, был первым крионированным человеком. Процедура его сохранения была выполнена в 1966 году химиком, врачом, ремонтником телевизоров из Лос-Анджелеса и президентом Калифорнийского общества крионики Робертом Нельсоном.
Макс обмолвился, что Бедфорд, родившийся в 1893 году, технически является старейшим жителем планеты. Я предположил, что назвать его живым можно только с натяжкой. Макс ответил: «А почему бы и нет».
Он напомнил, что все пациенты были криоконсервированы вскоре после юридической смерти.