– Какова ценность звезды? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Звезда интересна сама по себе, если она у вас только одна. Но если у вас их триллионы? Честно говоря, все они довольно похожи. Здесь очень мало структурной сложности. Но жизнь и, в частности жизнь каждого, – очень разнообразна. И у вас, и у меня – собственные судьбы. И, если мы вдруг перезапустим Вселенную, вы и я в конечном итоге будем иметь совершенно разные жизни. Наша уникальность – в опыте, который мы накапливаем. Вот почему так трагична потеря личности, потеря уникальности.
Идеи о превращении человеческого разума в программное обеспечение, а человека – в чистый разум, который распространится по всей Вселенной, играют центральную роль в преодолении человеческих ограничений. Сейчас Андерс сильно отличался от той устрашающей священнодействующей фигуры из документального фильма. Он выглядел не только старше, но и более человечно – как человек, одержимый страстью стать машиной.
Но его взгляды на будущее были для меня слишком странными и пугающими – гораздо более отталкивающими, чем какое бы то ни было из существующих религиозных течений, которые я не разделяю. Идеи Андерса пугали меня тем, что технические средства для их реализации были теоретически допустимы. Нечто внутри меня испытывало интуитивное отвращение, даже ужас от перспективы стать машиной. Мне кажется, что говорить о колонизации Вселенной, о том, чтобы Вселенная служила нашим целям, – это примерно то же самое, что с нашей человеческой настойчивостью пытаться придать хоть какой-то смысл бессмысленному. Я не мог вообразить большего абсурда, чем стремление найти смысл в пустоте.
Серебряный кулон Андерса, так похожий на католические медальоны и придающий религиозность его образу, на деле был памяткой с выгравированным завещанием по заморозке его земного тела в случае смерти. Как я понял, это желание разделяло большинство трансгуманистов: они хотели, чтобы после смерти их тела были сохранены в жидком азоте до того дня, когда технологии будущего позволят разморозить и реанимировать их; или когда полтора килограмма живого нейронного программного обеспечения их черепов смогут извлечь, просканировать их хранилище данных, конвертировать в код и загрузить в новое механическое тело, не подверженное деградации, смерти и другим человеческим недостаткам.
Место, куда земное тело Андерса должно быть отправлено согласно завещанию на медальоне, – объект в Скоттсдейле, штат Аризона, именуемый Фондом продления жизни «Алькор». Оказалось, что управлял этой криогенной камерой Макс Мор – тот самый, который написал «Письмо к Матери-Природе». После своей смерти трансгуманисты прибывали в «Алькор» в надежде на продление жизни. Здесь абстрактные концепции бессмертия были перенесены в физический мир. Я сам захотел