– Жизнь заставит – и не к такому привыкнешь, – сказала мне моя соседка по имени Брук, когда мы однажды возвращались в свои квартиры после внезапной проверки на предмет употребления алкоголя. Мы с ней столкнулись в дверях и впервые разговорились. Я немного знала Брук по нашей прошлой жизни, когда она разливала пиво в баре, куда нам нравилось ходить. Я представить не могла, что привело ее в такое место. Но я ни о чем не спрашивала. И не хотела, чтобы спрашивали меня.
Я никогда не разговаривала ни с одним из мужчин, живших в отдельном блоке в дальнем конце комплекса. Они вечно стояли на дорожках, которые вели к подъездам, и курили – в спортивных штанах и шлепанцах. У одного из них, постарше, были родные, которые время от времени приглашали его к себе, остальные же, кажется, вообще никуда не отлучались. Похоже, они просто убивали время. Я чувствовала, что занимаюсь примерно тем же самым.
Я скучала по вечерним выходам. Мне не хватало возможности выбраться куда-то, выпить пива, если хочется: конечно, я скучала не по пиву, а по временам, когда мне не приходилось тревожиться о внезапной проверке социальными службами, скучала по своей свободе. Этой свободы мне не хватало во всех смыслах: свободы куда-то идти или оставаться, работать, есть или не есть, отсыпаться в выходные и вообще иметь эти выходные.
Мы с Мией жили, с виду, нормальной жизнью, когда в течение дня должны были посетить несколько разных мест. Я нашла работу в детском саду, но только с частичной занятостью. У мужа моей приятельницы, Джона, был небольшой бизнес в сфере ландшафтного дизайна, и он платил мне десять долларов в час за прополку сорняков, подрезку кустарников и чистку рододендронов от засохших цветов. Я каталась по всему северо-восточному побережью полуострова Олимпия, по маленьким коттеджным поселкам, с мусорным контейнером в багажнике машины, где лежало также белое ведро из-под краски, садовый инструмент и пара перчаток. У некоторых клиентов имелись специально выделенные участки, куда следовало выбрасывать выполотые сорняки и срезанные ветки, но некоторые просили собирать их в мешок и относить к месту вывоза мусора, а от некоторых я увозила мусор сама, затолкав в багажник. Но Джону мои услуги требовались не всегда, так как клиентов, нуждавшихся в регулярном уходе за садом, было немного, поэтому мне приходилось искать собственных заказчиков, с которых я брала двадцать, а то и двадцать пять долларов в час, но с учетом разъездов работать мне удавалось не больше двух-трех часов в день.
Работа заключалась, преимущественно, в ползании на коленях.