– Конечно! Удобно ставить свои условия, правда? – вспылил Тураб, и между пальцами у него пробежался неуверенный огонёк. Мэйт отложила машинку в сторону и скрестила руки на груди. Весь этот разговор был, как давно отрепетированная сцена в пьесе. Реплики отскакивают у актёров от зубов, вот только Рэйес чувствовала себя здесь зрителем, смотрящим постановку уже не первый месяц. – Плати или сиди в вонючем ЭмКее, где нет ни работы, ни помощи для многодетной семьи.
Первое время Мэйт спорила с упрямцем, напоминала, что никто не виноват в его бедах и в количестве голодных ртов. Теперь же молча ждала, когда это кончится. Мазнула взглядом по стенам со старыми эскизами и фотографиями татуировок, по пошарпанной двери с выцарапанной на рукоятке руной. Стены здесь тонкие, без соответствующей защиты в зале было бы слышно каждое слово.
– И чернила наверняка ещё используете на нас подешевле, чтобы больше заработать. – Мужчина ткнул грязной рукой в сторону стола, где стояли в ряд баночки с красками. На кончиках пальцев вновь полыхнуло, но тут же погасло пламя. – Конечно, кому есть дело до мифов, что не родились с золотой ложкой в заднице? Давайте заставлять их приходить по три-четыре раза в год за услугами, без которых они на улицу-то выйти не могут!
– Тураб, я тебе объясняла. – Мэйт не сдержалась и раскрыла рот. – От того, что ты постоянно обращаешься или вызываешь огонь, чернила портятся. Это нормально. Это не потому что бизнес Джози свернётся без твоих двух сотен. Хочешь татуировку, которую не нужно обновлять – ты знаешь расценки ведьм. А рассрочку Джози не даёт.
– Ещё учить меня будет. – Тураб выругался на арабском и пнул дверь. Мэйт поморщилась от этого звука, но не успела осадить клиента. – Хорошо тебе рассуждать, соплячка. – Тураб обернулся к столу, сгрёб одной рукой золотые браслеты, сощурился на Мэйт и продолжил с презрением в каждом слове: – Подцепила паразита, а теперь указываешь, как мне жить!
Совсем слегка, но всё же мужчина отшатнулся, когда глаза Мэйт загорелись жёлтым. Ногицунэ пропустил мимо ушей привычный трёп Тураба, но камни в свой огород всегда воспринимал остро.
Чтобы придать моменту ещё больше драматичности и не остаться с демоном в одной комнате, Тураб распахнул дверь и пошёл к столу Джози. Тихий проигрыш гитары из колонок заглушил ругательства на арабском.
* * *
Через два часа после того как ушёл Тураб (так и не освеживший татуировки, но пообещавший Джози, что ей это аукнется), Мэйт стояла на углу улицы, у входа в «Мамочка Джози» и докуривала вторую сигарету. Спиной Рэйес упиралась в железные решётки на окне. Ни тонкая кожаная куртка, ни шарф вокруг шеи не защищали от ноябрьского ветра, и руки мелко подрагивали. Мэйт думала о том, что до конца смены оставалось меньше часа, а возвращаться в пустую квартиру она не хотела. Раинер должен был вернуться ещё на прошлой неделе, но задержался в Торонто. Просторный безжизненный лофт стал для Мэйт камерой