Бардо. Наталья Анатольевна

Натали была где-то далеко. Кровь начинала кипеть во мне, когда мальчик красиво и надменно откидывал голову и мерил меня презрительным и высокомерным взглядом. От этого взгляда, я как- то, в один из вечеров, и завелась, клюнула, повелась, от чего меня до сих пор, по чесноку, воротит. У мальчика было гибкое, сильное, неутомимое тело. И это был умный мальчик. Он презирал меня за мое малодушие, двойственность, за мои непостоянство и трусость. И за мои страхи. Это был жестокий мальчик. Лаская, он уничтожал, любя, не позволял себе жалости. Мальчик снился мне по ночам, лежа рядом с Эдуардом, я все ночи напролет, ощущала на своей коже его горячие губы, нежные руки, я просыпалась от его шепота, от его жаркого дыхания. По ночам, я шептала его имя. Утром, я его забывала. До следующей ночи. Я боялась, что он разлюбит меня и умоляла его не делать этого быстро. Сама я мечтала, что скоро брошу его, пошлю куда подальше, картинно, эффектно. Аннулирую его, превращу в ничто. Так, время от времени, и случалось. Мальчик в моей голове исчезал, оставалась Натали, мальчик делал макияж, надевал каблуки и брильянты, и превращался в холодную, равнодушную телку- стерву. От нее меня тошнило. То, что в мальчике было плюсом, у женщины-Натали превращалось в минус. Так бывает, когда красота брата становится уродством сестры.

      Лет пять назад, Натали открыла свою галерею. Она сразу повела дела с шиком: водопады шампанского, каждодневные фуршеты, дизайнерская мебель, обалденно дорогие кураторы и суперчокнутые художники, будто только что вышедшие из сумасшедшего дома. Посетители тоже были больные на голову. Куда девать деньги выскочкам-нуворишам? Гнуть из себя черти че в дорогой модной галерее. Гнать, что прикалываешься по искусству. Проводить время в обществе таких же гонщиков. Все пользовали друг друга и все друг друга имели. А дирижировала всем Натали. Достаточно грамотно. Развести ее было трудно. Она вводила всех в стопар своим конченным цинизмом. Этому цинизму не было конца. Этому цинизму хотелось подражать. Он завораживал. Притягивал успех. В молодости, Натали танцевала в балете, не имея данных и хоть какого-то выхлопа, потом, раз пять выходила замуж. Сначала, за балетных, потом за торгашей недвижимостью и оружием, потом, наконец, изловчившись, обобрала очередного любовника и смело занялась своим бизнесом, приняв решение жить самостоятельно. Она ничего не зарабатывала, и, не парясь, преспокойно жила на деньги куда-то слинявших вовремя мужей. В искусстве Натали ни фига не петрила, но думаю, об этом не догадывалась. Она умело принимала важный многозначительный вид, когда это было необходимо, окружила себя армией молодых амбициозных малолеток, которые считали себя художниками от бога и лизоблюдов-искусствоведов, которые за большие деньги пели Натали дефирамбы и ублажали малолетних художников. Все были при деле. При корме. Все соображали, что главное здесь – мастерски выеживаться, даже если ни хрена не сечешь в происходящем, и вовремя получать