– Он опять делал это! – ее голос был еле слышен, сначала мне даже показалось, что это не ее голос. Я прислушалась. Интересно, она одна или с ним.
– Он у тебя?
– Да, он у меня уже два дня!
– И…?
– Он делает это каждый день. И не по одному разу! И он еще, кое-что придумал. Я знаю зачем, я его разгадала. Не догадываешься, что?
Мне не надо было брать трубку. Голова закружилась, потом в ней что-то гулко взорвалось, застучало. В горле пересохло. Черт, все-таки от этой фигни никуда не деться! Блин! Что она еще выкинет? Как быть? В мыслях все путается, перемешивается, они прыгают, хохочут. Колют, щиплют мой мозг. Я не выспалась. Меня знобит. Я уплываю. Или, улетаю. Насовсем? Или, еще смогу вернуться? Нужно сосредоточиться. Встрехнуться! Я еще что-то помню. Но плохо вижу и слышу. Как будто хожу вниз головой, вверх ногами. По кривому, проваливающемуся потолку. Со мной это давно. Не день, и не два….невыносимо долго. Хотя ведь раньше, по-моему, это было почти не заметно. Вот уж не думала, что как раз сегодня, я сорвусь окончательно. Но почему, именно сегодня, ведь у меня впереди было еще столько времени! Как люди сходят с ума? С чего все начинается? Как и у меня, с ерунды? С ни туда поставленного бокала с вином, с потерянной помады. С не завернутого крана в туалете ресторана. Так, сошла я с ума или нет?
Я знаю, что ночью в комнате Варвары светит уличный фонарь. Когда-то, это была моя комната. Почему, я вспомнила сейчас об этом? В сердце запульсировал страх. В глазах запрыгали белые точки. Белые искорки. Белые сердечки. Фонарь огромный, спросони, Варвара может напугаться, и принять фонарь за летаюшую тарелку, потому что таких больших фонарей не бывает. Он освещает всю комнату и она принимает диковинный вид, она похожа на старую комнату моей бабушки с нелепыми комодами и креслами. Варвара всегда спит в этой комнате, закутавшись в зеленый плед. Варвара всю жизнь мерзнет, даже летом.
На том конце провода Варвара захныкала:
– Он все равно сделает это! Он обязательно сделает это! Ты слышишь?
– Где он сейчас?
– Он в ванной, он заснул.
– Ты можешь, хотя бы, встать?
– Нет, он меня опять привязал.
– Тогда спи….попробуй заснуть… ведь, все-равно, ночь…
– Как ты можешь мне это предлагать? Ты смеешься! Тебе смешно?
– Поспи. Я приеду утром.
Я положила трубку и отключила телефон. Стук в голове не проходил. Даже, усилился. Я еще раз подумала, что это мог быть голос и не Варвары. Мог ее голосом говорить Александр? Наверное. Хотя, вряд ли. А был ли, сейчас, этот разговор? Дома ли я? Что было со мной до этой ночи? И ночь ли это? В гостинной почти светло, хотя лампы не горят и за окном темень. Я посмотрела на часы. Три часа, до утра еще долго. Я выпила воды и подошла к зеркалу. Да, это я! Фигура моя, и лицо мое, и волосы, и руки, конечно – я, только похудевшая и бледная. С серой нездоровой бледностью. Черт, если вглядеться, лицо не совсем похоже, слишком чужое, слишком холодное, но помада моя, сорочка моя. А что, если кто-то принял мой вид? Я послушала, как идут часы, как стучит по стеклу окна ветер, посмотрела на палец, я порезала его сегодня утром. Я! Конечно, это я! Вполне нормальная, просто мне нездоровиться, может простуда. Я слышу храп Эдуарда, наверху, в спальне. Конечно, я нормальная. Так храпит Эдуард. Я налила себе виски, но не выпила, мне все-таки захотелось подняться в спальню и посмотреть на Эдуарда. А вдруг этот храп – мое воображение? Галлюцинация. Но тогда, и изображение в зеркале- галлюцинация. И звонок Варвары! Его не было! Черт! Так все опять пойдет по кругу. Я запутаюсь окончательно. Надо остановиться, прийти в себя. Надо подняться наверх. Найти в себе силы.
Эдуард ужасен. Его рыхлый бугристый живот вздымается во сне, как волосатое сырое тесто. Он похож на утопленника, так его развезло, а ведь еще недавно, он был красавчик и я собиралась полюбить его. Белесые телеса с черной шерстью сотрясаются от храпа, но лицо спокойно, жив ли он. А если, он уже давно умер? Зачем, я тогда жила с ним все это время?
Мне захотелось плакать. Вдруг, я заплачу совсем уж по- детски, как Варвара. Расклеюсь. Запаникую. Да еще, мне придет в голову позвонить ей! И поговорить. Сначала с ней, потом с Александром. Тогда, я точно разревусь. И передумаю. Мне нельзя передумать! Нет! Только не передумать! От виски мне стало легче. Я налила еще полстакана. Сварить кофе или лечь спать? Не одевшись, я вышла в сад. Ночью, мокрый снег, которого я ждала так долго, занес остовы деревьев, холмы, дорогу, и превратил мир в гигантский белый шар. Небо было белое. Снега было так много, что земля и небо сблизились, слились и превратились в сплошную белую пустошь, не было видно, где верх, а где низ. Голова закружилась. Телу стало необыкновенно легко. Я приподнялась на цыпочках. Мне захотелось встать на огромные качели, взлететь, оторваться от земли, почувствовать невесомость. Все куда-то улетало, заснеженные деревья, кусты, дом, гараж, может я тоже смогу улететь.