Глаза у купцов разгорелись. Стали спрашивать, где эти самые места. Но Стуколов отвечал уклончиво. Дескать, сначала надо деньги вложить в предприятие, землю купить, пробить шурфы. Говорил вроде бы дельные вещи: золото даром не даётся. Зарой в землю деньги — только тогда она станет тебе отплачивать. И в итоге мошенники потребовали с Трифонова и Скорнякова 50 тысяч.
Те все-таки проявили благоразумие, выложили для начала только три тысячи и решили съездить на Ветлугу, расспросить хорошенько местных жителей, а потом показать золотой песок специалисту по горному делу. Но поездка только укрепила купцов в достоверности рассказов Ушакова-Дюкова и Стуколова. Игумен Красноярского скита и иноки, вступившие в сговор с мошенниками, очень красочно описывали богатства Ветлужского края, утверждая, что золотые россыпи появляются после гроз, когда в землю вонзается «золотая молонья».
Золотой песок у Стуколова Трифонов и Скорняков приобрели по дешевке. Не за триста рублей, а всего за сорок. Но так было задумано изначально: надо было еще раз убедить «тысчячников», что никакого обмана нет. Песок был настоящим, добытым в Сибири. Это подтвердил и «специалист по горному делу». Но он хорошо знал Нижегородчину и заявил, что золота на Ветлуге нет, а есть только золото «мышиное» – серный колчедан, который действительно содержит в себе блестки, напоминающие золотой песок. Но драгоценного металла из них не добыть – при плавке ничего, кроме гари, они не дают (ЦАНО).
В общем, из этой аферы ничего не вышло. Трифонов и Скорняков пожаловались властям и вскоре несколько человек из Красноярского скита – пособников Стуколова и Ушакова-Дюкова – были взяты под стражу. А вот вдохновители авантюры успели скрыться…
Фальшивомонетчики
Фальшивые деньги появились в России едва ли не в то же время, когда выпустили настоящие. И Нижний Новгород играл в их распространении не последнюю роль.
В старину монеты пробовали на зуб – это было верное средство распознать подделку. А вот с бумажными деньгами дело обстояло гораздо хуже – что толку, если их куснёшь?
Впервые их наштамповали при Екатерине II. Инициатива принадлежала новгородскому губернатору Сиверсу. А проект воплотил в жизнь генерал-прокурор князь Вяземский.
Для начала собрали медных монет на три миллиона рублей. На такую же сумму напечатали ассигнаций. Они даже пользовались большим спросом, чем «презренный металл» – занимали меньше места.
Но возросли расходы казны – и печатный станок включили на полную мощность. Естественно, доверие к ассигнациям сразу же упало. В последнее десятилетие XVIII века за один бумажный рубль давали только 60 копеек серебром. Появились фальшивые купюры, и можно было лопухнуться в два счёта. Умельцам