Прошло два дня занятий, а третий сожитель в номере не появлялся. Мы уже подумали, что будем жить вдвоём, как вдруг в субботу в послеобеденное время буквально вваливается к нам уверенный в себе человек и говорит: «Моё почтение, коллеги! Я буду проживать в этом номере, – а, увидев пустующую кровать у двери, добавил: – это, конечно, моё ложе, ведь я опоздал, а значит, и место моё, как говорится на тюремном жаргоне, у параши!»
Одет наш «коллега» был довольно прилично. На нём была тёмно-коричневая кожаная куртка. По цвету ей была и кепка, тоже кожаная, напоминавшая перевёрнутую плоскодонную лодку. Под махеровым пуловером выделялся кремовый галстук, затянутый на шее не до конца – верхняя пуговица рубашки, казалось, сознательно была расстегнута.
Бросив на кровать саквояж, он произнёс: – Настало время знакомиться, я из Одессы, имя моё Александр…
– Дальше можешь не продолжать, – перебил его я. – Ты – Сашка Веприцкий, не так ли? Я узнал тебя, несмотря на то, что прошло очень даже не мало лет. И видеть тебя безумно рад,
«Коллега» резко развернулся, и его насмешливый взор окинул меня.
– Юрец, ты что ли?! – воскликнул он и шагнул навстречу. Мы обнялись.
– А я, как чувствовал, – продолжил он, – что произойдёт что-то знаменательное, и прихватил с собой бутылку коньяка. Сейчас мы её раскупорим и выпьем за встречу с юностью, – и, доставая из сумки молдавский коньяк, тихо добавил: – Однако, как это было давно?..
– Саша, знакомься, – произнёс я, – это Сергей Червонных, он из Кызылорды. Мы работаем на одном проекте по переброске сибирских рек в Аральское море. Только мой объект простирается на юг от Сыр-Дарьи, а его на север.
– Очень приятно, – ответил Александр, пожал машинально руку Сергею и продолжил мысль: – А, помнишь, Юрец, как мы сдвигали столы в буфете на вокзале, и пили «на спор» жигулёвское пиво?
– Помню, помню, Санёк, как же. И тебя помню как «Пиринского» за пристрастие к болгарским сигаретам. Кстати, как твоё отчество, ведь ты с виду теперь такой солидный?
В самом деле, куда исчезли юношеская худоба и угловатость того парня? Перед нами предстал импозантный интеллигентный мужчина, в голосе которого чувствовалась уверенная интонация. А узнал я его только благодаря своей «памяти на лица».
– Сильвестрович – моё отчество. Только к чему это? Пусть будет так, как было. Ты для меня Юрец, а я дли тебя Сашка Пиринский. Хоть так окунёмся в прошлое.
Тут мы с Серёжей вытащили из тумбочки свой не хитрый провиант, и началось застолье…
– Саша, а ведь я тоже служил в армии, – поведал я о себе. – Только тебя призвали сразу, а мне давали отсрочку до тех пор, пока я не женился. А как только это произошло, через два месяца меня, молодожёна, и забрали. Служил в Московском военном округе в