Она останавливается около двери в комнату Финна и позволяет ему войти, а затем мы продолжаем наш путь по коридору по направлению к моим покоям.
Перед большой деревянной дверью она поворачивается ко мне лицом.
– Если тебе что-то понадобится, сразу зови меня.
Она оставляет меня совсем одну в огромной комнате, напоминающей пещеру.
– Смерть предрешена, – полушепотом бормочу я себе под нос, бессмысленно уставившись на свой чемодан: он стоит в ожидании, пока я распакую его, но моя спальня слишком большая, чтобы я могла почувствовать себя здесь как дома.
Домой – вот куда мне хотелось бы вернуться больше всего на свете, только бы подальше от этого странного места, от всех этих людей с их загадочными словами и повадками.
– Что ты сказала? – спрашивает с порога Финн.
Некоторое время он просто стоит и смотрит на меня, а затем заходит в комнату и озирается по сторонам.
– Моя спальня мне нравится больше, – сообщает он, так и не дождавшись ответа.
Пока мне не довелось увидеть его комнату, поэтому я не берусь спорить, но в душе чувствую огромную благодарность за то, что он не стал повторять свой вопрос. Эти слова – просто какой-то бред, и я вообще предпочла бы, чтобы он не слышал, как я их произношу.
Смерть предрешена.
Что это значит?
Финн вприпрыжку скачет через всю комнату и плюхается в кресло из синего бархата, стоящее около окна. Мягкая подушка сиденья под ним издает протяжный скрип, и мой брат переводит взгляд на пейзаж за стеклом.
– Этот дом такой огромный! – восхищенно произносит он, словно это и без того не очевидно. – А еще Сабина сказала мне, что у нас будет собака.
Это заставляет меня немного воспрять духом. Потому что дома нам нельзя было заводить собаку, ведь у папы аллергия на животных.
– Собака?
Финн кивает в ответ с видом вестника хороших новостей.
Это место становится лучше в моих глазах.
Совсем капельку.
Мой брат помогает мне распаковать вещи и убрать одежду в шкаф. Я замираю, глядя на гигантскую кровать.
– Мне будет страшно спать здесь, – тихонько проговариваю я.
Финн мотает головой.
– Если хочешь, я приду спать к тебе. Тогда никто из нас не будет один.
Мне никогда не грозит одиночество – это одно из преимуществ жизни близнецов. Я улыбаюсь, и мы вместе находим столовую: когда мы вдвоем, никто из нас не одинок. К тому же если мы придем раньше, то нет риска опоздать к ужину.
Он проходит именно здесь, вокруг самого большого стола, который мне когда-либо доводилось видеть, и именно здесь мы впервые встречаем нашу бабушку.
Элеанора Саваж восседает во главе, ее волосы собраны в пучок. На ней платье и украшения из жемчуга, и выглядит она совсем не радостной, хотя и говорит, что рада наконец встретиться с нами. Она делает акцент на слове «наконец», бросая выразительный взгляд на нашу маму, когда произносит это.
Мама сглатывает,