– Эта семья пережила слишком много. Тебе необязательно узнавать все это прямо сейчас. У тебя есть только один выход – попробовать довериться мне.
Мне бы хотелось это сделать.
– Это какое-то безумие, – шепчу я.
– Полагаю, все мы здесь не в своем уме, – цитирует он Льюиса Кэрролла, из чего я могу сделать вывод, что ему просто нечего ответить.
Мои ногти сильно впиваются в ладони, а внутри поднимается буря разочарования.
– Я люблю тебя, и ты это знаешь, – пытается объяснить он, – я уже так устал от этого всего!
Он уходит прочь, словно ему больно находиться рядом со мной.
А мне остается только одно. Я отправляюсь обратно в свою комнату, где могу побыть в одиночестве и где никто не следит за мной. В комнате так тихо и безлюдно, что я быстро сдаюсь, не выдержав уединения.
– Финн, ты бы возненавидел это место.
Естественно, я не получаю никакого ответа, но разговоры с ним всегда помогали мне почувствовать себя лучше, поэтому сейчас мне остается только воображать, будто он все еще жив, что я все еще нечто целое, а не жалкая половина.
Я рисую его лицо у себя в голове, вижу, как он смеется.
– Какая же ты тупица, Калла, – говорит он, а его светло-голубые глаза искрятся. – Ты всегда была лучшей частью нас двоих. Я не нужен тебе.
– Это бред, – незамедлительно парирую я. – Ты будешь нужен мне всегда. Возможно, я никогда не прекращу разговаривать с тобой, даже когда тебя больше нет. Ты понял?
Он поднимает глаза к небу в лунном свете.
– Понял. Но однажды настанет момент, когда я перестану отвечать. Потому что, хочешь ты того или нет, тебе придется отпустить меня, Калла. Ради твоего собственного блага. Так будет лучше для тебя.
– Не говори мне, что будет лучше для меня, – огрызаюсь я, но в ответ он смеется, потому что это обычная реакция Финна на все.
Он всегда смеется, тем самым делая все вокруг лучше.
– Останься со мной, – умоляю я, – мне так одиноко.
Он кивает и садится на постель рядом со мной, наблюдая, как я устраиваюсь поудобнее, прежде чем уснуть. Брат бормочет под нос какую-то мелодию без слов, я знаю эту песню, но название никак не приходит мне в голову.
– Засыпай, – говорит он мне, – я здесь, с тобой.
Так я и поступаю. Погружаюсь в сон от спроецированного моим мозгом воспоминания о погибшем брате, потому что только так я чувствую себя в безопасности.
Но даже в этом случае злое сознание не дает мне покоя.
«Один в один».
Кажется, что шепот исходит ото всех щелей, из коридоров, словно тени, падающие от предметов в комнате, насвистывают мне это: «Один в один, Калла. Один в один, один в один».
Голос клокочет и завывает, а я сворачиваю за угол, пытаясь скрыться от него в темноте.
Когда этот звук наконец остается позади, я останавливаюсь, чтобы немного отдохнуть.
Я бросила Финна, оставила его там без помощи.
Теперь они его поймали.
Нет.
Нет.
Я