Малика приложила ко лбу ладонь козырьком:
– Вельма?..
– Готово! – с гордостью произнёс страж и принялся складывать инструмент в ящик.
Малика соскочила с камня:
– Маркиз Безбур! Прошу вас, давайте чуть-чуть вернёмся. Там служанка. С ней что-то не так.
Это была действительно Вельма. Платье пыльное, в разводах от пота. Из-под повязки на голове выбились белокурые локоны. Некогда беломраморное лицо покрылось красными пятнами. Глядя на затормозивший автомобиль, Вельма выпустила ручку дорожного сундука, который перед этим тащила волоком по земле. Поправила рукава, сползшие с чудно-округлённых плеч.
Малика выбралась из салона:
– Ты куда идёшь, Вельма?
– К тётке в гости.
– В такую-то жару. Нашла время.
Маркиз высунулся из окна:
– Малика! Ещё минута, и можно никуда не ехать.
Она открыла дверцу:
– Садись, Вельма.
– Нельзя подбирать всех подряд, – сказал Безбур. – А вдруг она больная?
– Это личная служанка правителя, – ответила Малика и попросила стража поставить сундук в багажник.
Вельма забилась в уголок кресла и закрыла глаза. Машина полетела по бездорожью. На каждом бугорке руки Вельмы безвольно соскальзывали с коленей, она вновь укладывала их поверх платья и сидела неподвижно до следующего бугорка.
– Вельма, – прошептала Малика. – Где живёт твоя тётка?
– В городе.
– В каком городе, Вельма? В Порубежье много городов.
– В самом большом.
– В Ларжетае?
Вельма коротко кивнула.
– Ты не говорила, что у тебя есть тётка, – не унималась Малика.
– Я забыла, – еле слышно сказала Вельма и отвернулась.
Янтарное солнце клонилось к охристо-жёлтой земле. Ветер, врываясь в открытые окна, дышал в лицо мелкой пылью и нестерпимым жаром. Покачиваясь на переднем сиденье, маркиз посапывал, а Малика смотрела в спину стража и пыталась вспомнить… Вдруг он бросил взгляд на её отражение в зеркале заднего вида. Обычный любопытный взгляд, но блеснувшая в глазах сталь заставила Малику вжаться в кресло. Бурнус… из бандитского лагеря. Он точно так же сверкнул глазами, перед тем как её ударить.
– Как тебя зовут? – вмиг охрипнув, произнесла Малика.
– Драго, моя госпожа, – пробилось сквозь надрывный стук сердца в ушах.
– Драго… ты ветон? – спросила она и увидела в зеркале, как напряглись скулы на непроницаемом лице.
– Почему молчишь, Драго?
– Ветон. Наполовину. Мой отец переселенец из Бойварда.
Малика потёрла ладонью грудь, пытаясь отогреть застывшую душу. Это не Бурнус. Не он. Бурнус был чистокровным ветоном. У чистокровных ветонов чёрные волосы, а у стража тёмно-каштановые.
– Твои