И, несмотря на все это, маленький мальчик идет учиться в простую казахскую школу. Его, как и других учеников, возят на лодке на другой берег Иртыша, где расположена та школа. А зимой он бежит в своем стеганом пальтишке-шапане через реку прямо по льду. На голове его лисий тумак, на ногах войлочные сапоги «саптама», а на боку болтается сумка из кошмы, в которой лежат учебники. Его задирают на переменах старшие ученики, смеются над его незнанием русского языка дети русских и татарских горожан. А в довершение всех его несчастий отец отдает его жить в русскую семью и платит деньги за его проживание. Тем ребенком был я – твой отец. Через год я в совершенстве знал русский язык. Спасибо отцу – я получил будущее.
Потом, когда прошла коллективизация и у нас большевики отняли все: и скот, и дома, и заводы, – мне, пятнадцатилетнему подростку, приходилось ежедневно ездить за сто километров от заимки в горах, где ютились остатки нашей семьи, до Семипалатинска, где в тюрьме в ожидании суда томились все наши мужчины. Я возил им еду.
После суда в 1928 году вся наша большая семья была выселена в Сибирь на вольную ссылку. Так мы попали в Барнаул. Все ценное, что не успели спрятать или оставить на хранение знакомым и родственникам, было изъято большевиками. Ты помнишь ту легенду о золотом кладе, когда мой отец с братьями успели до ареста спрятать часть золотых вещей? Ведь он до сих пор не найден.
Семья тогда остро нуждалась в деньгах. Мы голодали, надо было учиться жить на новом месте. За взрослыми был установлен надзор, поэтому только я, семнадцатилетний юноша, мог свободно перемещаться. Я часто возвращался в Семипалатинск по поручению родителей и просил то одного, то другого знакомого вернуть часть оставленного им добра, но, к сожалению, большинство людей разводили руками и отсылали меня ни с чем. У них самих были проблемы, и они истратили наши деньги. У меня это не укладывалось в голове. Я хорошо помнил деда, вспоминал его заботу о людях. Он мог выплачивать большие калымы за бедных родственников, устраивал свадьбы, похороны, многим помогал вставать на ноги, потому что сам когда-то был бедным и смог выбиться в люди. «Уатай, – говорил он мне, – всегда будь честен и не бери никогда чужого». А теперь, когда нам самим потребовалась помощь, люди отворачивались и говорили: «У нас у самих ничего нет!» Истинно правы те мудрецы, которые утверждали, что помогать бедным – это все равно что кормить волков. Когда у вас закончится пища, они откусят вам руку.
Что скажешь, сынок? Похожа была твоя юность на мое отрочество?
Я отрицательно мотнул головой.
– Мы с матерью старались, – продолжал говорить голос, – чтобы у вас, у детей, все было. Хотя подчас не хватало самого необходимого. Я, до твоего рождения, семь лет носил свое фронтовое обмундирование, матери приходилось его штопать почти каждый день. После отмены карточной системы нужно было ежедневно думать