Как и какими неведомыми путями сей оленевод оказался в здешних местах, никто толком не знал. Одни говорили, что он был изгнан из племени порядочных оленеводов за то, что умудрился оттащить и заложить в ломбарде кусок айсберга, в который якобы влетел "Титаник". Другие баяли наоборот, что все общественные деньги потратил на закупку этого раритета у проезжих цыган. Третьи кричали, что купил вообще не айсберг, а "Титаник". А четвертые молчали и улыбались только своим мыслям, крутя у виска пальцем.
Правду знал только Мишка. Но молчал, точно партизан, хотя история его появления была проста, как медный пятак.
Решил он однажды поменять ориентацию духовную, то есть перейти из адептов идолопоклонничества и шаманизма в умеренные атеисты и непримиримые феминисты. И, следуя семейной традиции врожденной бестолковости и авантюризма, подговорил себя забраться поутру в чум к местному служителю культа, дабы утащить дубовый бубен и утопить его в реке.
Сказано – сделано. Как только шаман отправился в тундру за ягелем, Мишка проник к нему в чум и стал с остервенением искать нужную вещь. Милых сердцу вещей в чуме оказалось на порядок больше, чем мог предположить оленевод. Всякие разные деньги, желтый металл, водки всякие и музыка. В общем, сумка была полная. Только для бубна в ней места не было.
Мишка плюнул от досады, но место освобождать не стал. Просто тихонько вышел из чума и побрел восвояси, ругая большой бубен и его хозяина.
В тундре Мишку пьяного и нашли. Без музыки, без сумки, без водок, и.… без передних зубов, но зато мокрого и счастливого. Порешили на совете изгнать его из правового общества. Дали двух оленей в придачу: одного хромого, старого, а второго молодого, но деревянного, в виде флюгера на крышу. И жену еще пятую, Клепу, тоже дали в нагрузку. Чтоб не скучал.
Так и покинул на радостной ноте стойбище свободный от морали и обязательств Мишка – оленевод.
Но радость свободы была недолгой и испарилась как утренний туман, стоило на начальном этапе долгого пути возникнуть группе чернявых попутчиков.
Михаил, в отличии от них, встречи не обрадовался.
Те же с радостью и непонятным говором без конца хлопали оленевода по затылку, спине и карманам. Облазали вдоль и поперек сани, отвязали оленя и увели куда-то ошалевшую от счастья Клепу. Особенно бесчинствовал малый, с сережками. Мишка с точностью определил, что он старший. Только от него одного подозрительно воняло одеколоном, очень напоминавшим шаманский парфюм.
Под занавес внезапной радостной встречи они заставили Мишку играть с ними в какую-то чудесную игру, где под пивной кружкой надо было найти шарик. Два раза оленевод расстарался и выиграл, за что был награжден. А потом фортуна перестала улыбаться Мишке совсем, что привело его к ожидаемому банкротству.
Его принудили еще пару раз сыграть в долг и после прекрасно проделанной работы отобрали все, включая расписку на мороженного мамонта. В ней говорилось, что