По одному только доносу или жалобе поступившей от местного паренька, которому захотелось насолить девушке приглянувшейся ему, но не разделяющей юношеского максимализма – могли привлечь к ответственности совершенно невинного. Я помню, как несколько соседей, не поделивших между собой территорию двора, донесли друг на друга местным. На что, впоследствии, после не долгих разбирательств были наказаны только потому, что деревенским зевакам показалось, что это проказы злых духов, которые посеяли в умы яро спорящих зло. Местные знахари и знающие толк в травах и снадобьях целительницы, тоже подвергались давлению. Их боялись, от того что не понимали таких методов лечения. Шугались. Как дикие животные огня – страшились.
В один из таких дней, я стал свидетелем очередного надругательства религиозных фанатиков над не виновными. В деревушке, которая располагалась в чаще; окружённая холмами и могучими лесами, простирающимися на километры к югу и на восток. Среди всех прочих населённых пунктов, могла «похвастаться» числом убитых, мирных граждан. Мертвое тело, каждого «вампира» или злющей «ведьмы», подвешивали на высокие, деревянные столбы, которые были глубоко вбивали в землю. Это делалось для устрашения и отпугивания злых духов. Как в прочем и кресты, весящие на окнах каждого дома, а также чеснок, лук, запах которых словно пропитал маленькие, грязные улочки.
Я стоял в гуще кричащей толпы. Они плевались и мокро харкались в сторону деревянного алтаря виселицы, на котором священник, перенося вес одной ноги на другую «Божим словом» судил несколько человек. Девушка, на вид лет двадцать – совсем ещё ребёнок. Несколько мужчин и седоватый старик, на лице которого было безразличие к происходящему. Он не боялся смерти, но и умирать не хотел. Двое его сыновей выкрикивали проклятья, каждый раз, когда священник упоминал «проказы дьявола» и «низвергнуть в ад». Остальные люди стоящие полукругом, человек сорок на вскидку, вокруг алтаря, подтверждая правоту «посланника Божьего» – как по мне он был напыщенным индюком, которому не мешало бы припадать жизненный урок, что бы не возникало желания обманывать людей прикидываясь человеком – взбунтовались и требовали возмездия.
Как вы понимаете, вера может не только, образно выражаясь окрылять человека, но и как оружие – очень сильна. И тогда «напыщенный индюк», зверь в обличии человека, – его сердце не билось, а запах смерти, пропитавший холодную кожу от недавно испитой крови, в смеси с притворством и ложью был мне противен – прочел молитву. На несколько минут все собравшиеся онемели, лишь звук кашля и лай дворового пса нарушал общую атмосферу, в которую погрузилась ведомая ложью толпа.
Я понимал, что так не должно продолжаться дальше. Люди, занимавшиеся самообманом; и от незнания самоистреблением, боялись каждого шороха