Ирюм. Олег Теплоухов

старик Макар рассказал ему о побеге дочери. Он так и не смог упомнить, как когда-то сам крестил Малашу в реке тройным погружением. С тех пор минуло почти два десятка лет, а память Симеона с годами не крепла. Зато убитый горем Макар, как живой, стоял пред его очами. Вечно деловитый, хозяйственный и крепкий Макар после убега дочери вмиг превратился в дряхлого старика, словно всю жизнь носил чужую маску и, наконец, сбросил её. Отец Симеон с сожалением думал, что Макару не долго осталось топтать эту землю. Странно, сам с собою рассуждал священник, горе одного человека – старика Макара – даст новую жизнь Малаше, а потом и ее детям. Макар правдами и неправдами пытался уговорить Симеона, чтобы тот не венчал беглянку: взывал к его разуму и совести, сулил кучу денег. Но он простой беглый священник, а не Господь: он не вершит судьбы людей. Если одно горе уже случилось, зачем допускать другое? Так рассудил отец Симеон. Малаша уже сделала главный выбор своей жизни и когда-нибудь ответит за него перед Богом. В этом Симеон не сомневался.

      В просторную дворецкую моленную уже ввалились жених и невеста, а отец Симеон продолжал перебирать свои тягучие мысли. Он пристально посмотрел на счастливые и чистые лица молодых, словно заглядывая в их будущее. Потом священник машинально совершил все положенные по чину венчания действия и замолчал. Когда Малаша и Демьян, увлеченные своей молодостью, уж было порвались выбежать из моленной, отец Симеон окликнул их и дал свое последнее наставление:

      – 

      Сердешные чада мои! – голос его сделался глубоким и трубным – Внемлите наставлению отца вашего духовного, учившего вас страху Божьему и закону христианскому. Не напрасно сказано в писании: оставит человек отца и мать своих, и прилепится к жене своей, и будут двое едина плоть. Так и в жизни нашей есмь. Все блага получили вы от родителей своих, так умейте же распорядиться ими по-божески. Всякой святыней благословляю вас: и животворящим крестом, и образами святыми, и благословением, от Бога данным. Отныне, благодарная дочь Маланья и честной сын Демьян, предаю вас и препоручаю доброму хранителю нашему Исусу Христу, пречистой Богородице и заступнице нашей, и всем святым. Живите по совести да по закону Божьему и не знайте горя во век!

      Глава 2

      Лоб Алексея Михайловича Сухарева – губернатора Сибири – словно боевые шрамы, рассекли глубокие морщины. Он сидел за рабочим столом посреди разбросанных бумаг, карт и чернильниц, запустив желтоватые жилистые руки в растрепанные седые волосы. Тяжелая боль донимала его второй день: в голове будто били в колокол. Тобольский лекарь-немец не смог помочь Сухареву своими порошками да горькими настойками и был с позором выгнан в шею с губернаторского двора. Оставалось одно средство, чтобы хоть немного унять боль: Сухарев медленно поднялся с кресла, подошел к комоду из красного дерева, достал початую бутылку и до краев наполнил рюмку полугаром. Тут голова его снова отозвалась ударом колокола, и он нервным движением опрокинул обжигающий напиток в рот.

      В