С лязгом хлопнула входная дверь и внутрь ввалился белесый от инея Генка. Звук захлопнувшейся двери вывел из оцепенения Кольку, погруженного в свои мысли. Он обтер руки полотенцем и с сосредоточенным видом выглянул из кухни. Генка стоял в коридоре, он успел стянуть с себя меховую шапку и перчатки, а его взъерошенные волосы вертикально смотрели в потолок.
– Есть будешь? – деловито спросил Колька.
– Ты слышал? – словно не замечая вопроса спросил Генка в ответ – Слышал что творится?
– Господи, еще один.– Колька по женски поджал губы и покачал головой – Свихнулись вы все на своей установке – продолжал он, оглядывая застывшую Генкину фигуру – Что там на улице слышно?
– Гром гремит! – Генка быстрым взмахом руки перекрестился и ошарашено глянул на Кольку – Гром зимой!
Колька в ответ только покачал головой, мысленно соглашаясь с самим собой, что медицина бессильна в тех случаях, когда человек добровольно решил сойти с ума. Но Генка так неистово крестился, так сильно бил себя в грудь, осеняя помещение и молясь всем богам, что Колька, сам того не замечая вытянулся в струнку и перекрестился. Со слов Генки выходило, что пока он копался в недрах топливозаправщика, кроя матерком и отправляя по одному ему известному адресу мерзлое железо, над его головой сверкнуло в небе так, что он, струхнув, кулем завалился под навес. В небе в это время пронеслось темное облако, постреливая во все стороны яркими молниями, словно корабль пришельцев. Генка хоть и был человеком тертым и прошедшим огонь и воду в сибирских заимках, сразу понял, что дело нечисто и означает, что кто то посылает сигнал и крайне зол, на вмешавшихся в неторопливый ход полярной жизни на острове.
– Надо съезжать с проклятого острова – Генка все никак не мог успокоиться – Это же видано – гром зимой!
– Иваныча нужно дождаться – Колька от всей души сопереживал своему товарищу, понимая что только Громов сможет успокоить распереживавшегося Генку и привести его в чувство. Потом они долго сидели на кухне, молча, не обменявшись за все время ни фразой и выжидательно поглядывая в окно, в надежде увидеть начальника. Но тот как сквозь землю провалился.
30
Андрей уперся в темноте в твердую поверхность, проверив ее на прочность и убедившись, что стоит устойчиво, отцепился от троса. Воздух вокруг был наполнен непонятной и беспричинной радостью, которую ощущало все его тело. Громов обратил внимание что не испытывал чувства страха,