– Видишь? Даже твоя утка так считает.
– Сейчас ты выглядишь лучше, чем раньше, – возражает Пьер.
Я настораживаюсь: что значит это «раньше»? До ванны? Или раньше… на первом этаже, когда я пыталась украсть ларец? Что, если он узнал меня, несмотря на шарф? Что, если он знает, кто я такая?
И снова мне кажется, что эта комната – эта прелестная, удобная спальня – это ловушка.
– Меня посадили под стражу? – спрашиваю я, нервничая.
– Под стражу? – Пьер задумчиво хмурится. – Ну, это зависит от того, кто ты такая.
– А кто я такая?
– Может, ты шпионка.
Я фыркаю от смеха, пытаясь притвориться, что закашлялась.
Шпионка?
Видимо, Пьер перечитал слишком много книг. Но по крайней мере он не считает меня воровкой. Вот и хорошо. Раньше меня не волновало, что обо мне думают, но с Пьером почему-то дело другое.
– Нет, я серьезно, – возражает Пьер. – Вокруг полно шпионов. Готов поспорить, они даже наблюдают за домом прямо сейчас.
Он складывает руки на груди. Видимо, и правда не шутит.
Полная любопытства, я кое-как сажусь в кровати:
– А за чем они охотятся, эти шпионы?
– За знаниями, – отвечает Пьер. – Не мы одни пытаемся придумать способ летать. Тут целое соревнование! И никто не хочет прийти вторым.
– А на кого работают шпионы?
– На англичан. – Пьер шумно вздыхает. – Хотя, если верить слухам, получается у них не лучше нашего. Им тоже не удается поддерживать устройство в раздутом состоянии. И с весом сложности.
Я морщу лоб:
– С весом?
– Сколько устройство может выдержать… Нужно, чтобы оно могло подняться в воздух и пролететь на приличное расстояние, но при этом не зависеть целиком от воли погоды.
– Ты про ветер? – Уточняю я, вспоминая, как меня метало по воздуху, точно обрывок бумаги.
– Именно.
– Так что, англичане пытаются украсть ваши идеи?
– Да, Сорока, я знаю это наверняка. Я их видел. Шпионов разглядеть несложно, если знать, на что обращать внимание.
– Ну-ка, ну-ка. – Я пытаюсь сдержать улыбку. – Как же вычислить шпиона?
– Если кто-то ведет себя неестественно. Бывает, кто-нибудь проговорится о чем-то, чего не может знать. Или… – Пьер приподнимает бровь. – Или если этот кто-то шныряет по чужим домам посреди ночи.
– А. Поняла. – Мне становится не до смеха. Шпионы, получается, очень похожи на воришек. Забирают то, что им не принадлежит.
Хотя в глубине души мне кажется, что это как-то неправдоподобно, но я никак не могу перестать думать о полете. И о том, что как только в мире появляется что-то ценное, так тут же вокруг него начинают кружить другие… вынюхивать, завидовать. Уж кому это знать, как не воровке.
5
Еще несколько дней – и вот я уже могу встать. Первым делом я открываю окно и жадно вдыхаю свежий утренний воздух. Небо сегодня восхитительное: бледно-голубое, в розовое пятнышко. В Анноне