Намедни я в третий раз лишился мерзкой «чистоты», а сейчас первый раз лишался ее в групповом плане.
Когда очередная красотка застонала совсем громко, ворвалась стража, и, увидев происходящее, приставили мечи мне к горлу. Я лишь поднял от нее руки вверх, и, так как ничего больше не мог с собой поделать, потихоньку продолжал свое грязное дело тихой сапой, как будто, чтобы никто не заметил, что творится.
Дамам удалось прогнать этих глупцов, и я еще больше вошел в раж, сжимая девушку в разных местах все сильнее.
Под конец я повернул медсестричку в любимую позу и сделал то, зачем они пришли. Так, как они и хотели. Так же, как я делал с Юлей.
Вновь я выдохся. Девушки пытались меня возбудить, а я лишь наслаждался моментом. Когда я понял, что ждать пришлось бы слишком долго, я сказал: «Надо идти. Еда, тренировка». Еще не переведя дух, я поцеловал их разочарованные мордашки и стал одеваться. Некоторое время я жалел, ведь здесь бывает гораздо хуже, и торопиться точно некуда. Хотя вскоре себя простил.
Краем глаза я заметил, что те красотки, что не лежали на кроватях, все еще дуются. Мне всегда было неприятно обламывать людей, во всяком случае, если не за дело. Так что я немного наклонил голову, улыбнулся им и сказал что-то вроде: «Завтра вижу». Откуда-то, была уверенность, что они поняли именно то, что я хотел сказать.
***
Дальше опять действовал по плану. Зашел в лазарет; у меня странным полупрозрачным шприцом взяли немного крови из вены. Я вспомнил, что и у них тут могут быть страшные заболевания, типа ВИЧ или сифилиса, а потом почему-то уже подумал, что мне все равно здесь подыхать. Да и, глядишь, лекарства кое-какие есть. Конечно, они могут на меня подействовать даже в минус. Но я также догадывался, что моя ДНК уже меняется.
Меня щедро накормили полусырой рыбой. Хотя, что это я так неблагодарно и пренебрежительно? Ради меня, пока еще никого, выделили грамм четыреста относительно безопасно приготовленного улова невероятно полезных существ. Да и кто не любит рыбу? Особенно если это не минтай, и на губах не остается чешуя, и кость не застывает в горле.
Трапезу сжигать меня послали на стрельбище. Чтобы я научился из лука уничтожать плавающую рыбу, которую потом можно будет поглотить. Тетиву этого лука в пору вдвоем натягивать. Затем шло метание ножей каждой рукой и из наклона, и в приседе тоже. Я люблю неестественно извиваться, но тут выбора не было – по ногам били и всячески мешали. Хотя на результате это слабо сказалось.
Затем шла езда верхом на лошади. Следует отметить, что лошади у чингар тоже были немного спрессованные: более мощные, со зловещими глазами и костяными наростами, словно щитки или чешуя, закрывавшими лоб и грудь. А еще клыки. Не знаю уж, насколько хорошо это их защищало, учитывая, какое здесь все мощное.
Меня учили успокаивать ее, седлать и ездить сначала медленно. В Самаре я один раз катался на старом ленивом пегом пердуне