Вопрос, действительно, очень серьёзный, и я не буду тебя спрашивать, зачем ты его задаёшь. Думаю, что ты как раз в Бога не веришь…
В последнее время я так и думаю, – не колеблясь ответил Юра, наливая себе ещё порцию вина.
А зачем тогда ты в семинарию пошёл? – вмешался в разговор Глеб Юрьевич, не знавший, что такое может быть – неверующий семинарист.
Нормальная профессия быть священником, – честно ответил Юра, – не хуже других. Почёт, уважение, да и бедствовать никогда не будешь. Прихожане всегда прокормят…
Эх ты, дружок! – с сожалением прокомментировал признания друга Михаил. – А ведь считаешься у нас чуть ли не лучшим на курсе…
Так Вы не ответили, батюшка, про себя, – продолжил Юрий, не слушая своего товарища. – Вы-то в Бога верите?
Надеюсь, что да, и стараюсь Ему себя доверять, – твёрдо и без всякого смущения ответил отец Андрей. – Иначе, я бы не хотел быть священником.
Честно, хлопцы… Учить других, а самому погибать в сомнениях – это уже вершина лжи и обмана. Лучше быть честным атеистом, чем неверующим православным!
Негромкая музыка в кафе сглаживала повисшую тишину, за соседними столиками стало тихо, как будто все слушали именно их. Но каждый занимался своим делом, и даже шумные итальянцы вели себя довольно спокойно. Хозяин кафе молча стал собирать посуду, понимая, что на этом вечеринка подошла к концу, практически не успев начаться.
Все, действительно, уже устали и завершить ужин прямо сейчас – был не худший вариант погасить страсти и споры после сложного первого дня в Риме. Вроде бы только сегодня прилетели в Италию, а сколько уже всего было, что стоило передохнуть и задуматься над происходящим. Особенно руководителю группы, который находился в некоторой растерянности, толком не зная, как правильно оценить ситуацию. Но благодаря именно такой напряжённой обстановке, участники истории раскрылись быстрее, чем в обычной жизни, и это позволило отцу Андрею составить довольно верный портрет каждого. И, как окажется позже, именно это и стало определяющим фактором для осознания священником смысла будущих событий, сравнимых разве что с фантастическими историями братьев Стругацких, как минимум.
Отец Андрей после ужина прочитал благодарственную молитву и благословил стол. Потом попытался помочь хозяевам кафе убрать посуду, как у себя дома, но его попросили этого не делать, и уже через несколько минут группа была в своей гостинице…
Священнику не спалось. Он сидел на балконе и был возбуждён не только прожитым днём, но и потрясающим видом ночного Рима. Отец Андрей вдруг представил себя каким-нибудь римским сенатором, который из своего дома, вот так, каждый день, а возможно и по ночам, наблюдал за дыханием Рима, размышляя о смысле своей важной и обеспеченной жизни. А наутро, после отдыха в банях, шёл к своим «коллегам» и решал государственные вопросы, чтобы Рим продолжал процветать вместе со своими правителями.
«А