– Да чем лучше вообще брак с варваром, чем рабство? Одинаково же унизительно…
– Ты из благородных, что ли? И я говорю, что нет. Вот и угомонись тогда. А вообще, молодая еще, жизни не знаешь. Думаешь, рабыня за скотиной у них там присматривает, самую трудную работу по огороду и дому выполняет и только? Эх, сказала бы я тебе, что ей еще точно придется делать для своего хозяина, да уши невесты богини Рукпи пощажу. Хотя… тебе годков-то сколько? Пятнадцать есть, поди. И глаза имеешь. А раз так… О, дьявол! Кажется, чернявый по мою душу идет, что бы ему ни на этом, ни на другом свете покоя не было!.. И вот тебе, монашка, и ответ…
Меня действительно в ту ночь не тронули, хоть еще двух женщин выволокли потом из повозки их хозяева. И на следующих привалах участь ангрийской подстилки меня миновала. Вот только беспокойство не покидало нисколько, и сердце в груди замирало, когда во время ночевок к телеге подходили варвары. И я еще поймала себя на том, что и днем стала с опаской оглядываться, а не прибыл ли в отряд, следующий с нашим обозом, тот Ингвар? Но нет, его не находила. И судьба встретиться с ним оказалась только уже на земле Ангрии.
Глава 2
Отряд ангрийцев и обоз пересек нашу границу утром третьего дня пути. И я смогла тогда уже вдоволь насмотреться на их землю. Ничуть не плодороднее она оказалась. А как продвинулись дальше от заповедной реки Игрис, четко разделяющей своими бурливыми водами Дартию от Ангрии, так валунов и более мелких камней стало вокруг виднеться все больше и больше. А после шести часов продвижения обоза вглубь страны варваров камни начали встречаться не отдельными махинами или кучками, а целыми каменистыми пустынями. Кое-где виднелись на тех бугристых островах кусты или пучки трав, но сама земля нисколько. Даже дорога была сплошь усыпана каменным крошевом, колеса же телег врезались в него с противным скрипом. И вот как ангрийцы здесь возделывали такие почвы? Впрочем, сколько уже ехали, а не видели пока ни крестьянских поселений, ни чего-то похожего на засеянные поля. Может, у них не принято было земледелие? А что тогда, скотоводство? Но и лугов, похожих на пастбища, что-то не приметила. И так мне стало любопытно, как ангрийцы добывали себе пропитание, что начала коситься в сторону разговорчивой знакомой толстухи.
Ее звали Арта, шаталась ранее по землям со своим возлюбленным торговцем, обстирывая его, обхаживая, в общем, была при нем и вела нехитрое хозяйство. В замке оказалась, случайно, проездом, далее разделила общую на всех судьбу добычи ангрийцев. Вот и тряслась теперь в телеге рядом. И, похоже, тоже устала сидеть в глухом молчании, вот и придвинулась ко мне сразу же, как поймала вопросительный взгляд. А пошевелившись, женщина поморщилась и принялась