Нет, веревка была толстой и прочной, а узлы делались сильной и ловкой рукой, развязать их и думать нечего. Но у меня под хитоном же был спрятан «ортонтар». Вот это удача! Под его лезвием и канат бы не выдержал. Но прежде, чем начать действовать, осмотрелась. Боги! Замок враг завоевал и дальше творил непотребства. Я быстро отвернулась и уткнулась чуть ни носом в сено, чтобы не видеть, как два полуголых верзилы тащили в сторону конюшен упирающуюся и визжащую женщину.
– Гады, насильники! Отольются вам нашим слезы! – прошипела сквозь стиснутые зубы и извлекла из-под платья кинжал.
Только начала делать надрез, как услышала приближающиеся быстрые шаги. Вскинула голову… он! Этот чумазый полудикий Ингвар летел ко мне стрелой.
– Чем занята, детка? – навис тучей.
Еле успела просунуть «ортонтар» под свои ноги и закопать в сене. А еще я принялась пальцами теребить узел пут, чтобы изверг не подумал искать у меня оружие.
– Сбежать решила? – захохотал пленитель, показав при этом чуть ни все свои крепкие белые зубы. У, конь!! – Не выйдет. От меня еще никому не удалось. И ты теперь добыча. Моя! – проговорил на ломаном, но моем языке.
Пожалуй, говорил правду. От этого варварского воина исходила сила. Я ее чувствовала. Такого побороть слабой девушке немыслимо. Разве, что хитростью. Но этот изверг простаком нисколько не выглядел. Чутье точно имел отменное: почувствовал же, что я нашла для себя выход, и прибежал вовремя. Или следил за мной? Как бы ни было, а в его серо-голубых глазах точно плясали черти. Так охарактеризовала взгляд врага, чтобы не признавать за ним внимательность и ум.
– И чтобы в твою голову больше не лезли глупые мысли…
Этот гад достал из кожаных штанов подобную же веревку и связал мне еще и руки… за спиной. Вот же!.. Ни кинжал теперь не достать, ни… Варвар толкнул меня в плечо, вроде и не сильно, но я так и повалилась на сено. Уй, лежать на собственных кулаках было больно. Пока силилась подняться, извивалась и сопела, а этого Ингвара и след простыл.
– Вот же!.. Не награбил еще!..
Я и дергала потом кистями, пыталась их выкручивать из пут, но ничего не помогало. И ноги к тому же были крепко привязаны к телеге. Попробуй, убеги! Я только ободрала кожу на запястьях и лодыжках, и они стали саднить. И вот, подергалась и замерла. Принялась снова осматриваться. Своего «хозяина» больше не видела, а вот на насилие, творимое захватчиками, насмотрелась. Вернее, наслушалась криков, потому что вовремя прикрывала глаза. И смекнула тогда, что монашеская ряса могла и не спасти от чужой жестокости и похоти,