– Нужно было наконец поставить его на место. Хотя, если признаться честно, я себя в тот момент не контролировал. Если бы ты меня не удержала, я бы мог с ним что-нибудь сделать. Наверное. У меня такое не часто, но пару раз уже бывало.
– Глядя на тебя, не подумаешь. А вообще тебе не идет. Это не твой стиль, ты же у нас интеллектуал. Но ты меня напугал! На всю жизнь! Я теперь никогда тебя злить не буду, ну его на фиг! Не дай бог, еще раз такое увидеть.
– Знаешь, не применительно к этому случаю, а так, вообще, в целом я считаю, что с людьми нужно разговаривать на доступном им языке. Иначе они просто не поймут тебя. С хамами надо разговаривать по-хамски. Твою вежливость или учтивость они воспринимают как слабость и наглеют еще больше. А если использовать их наречие, они, может, и не исправятся, но, по крайней мере, хоть поймут, что им сказали. Коли человек воспринимает только силу, то с ним и разговаривать нужно с позиции силы.
– Но ведь тогда ты опускаешься до их уровня!
– Да, это так. Конечно, лучше с такими людьми и вовсе не иметь дела, но как себя вести, если все-таки приходится? Молча терпеть и успокаивать себя, что ты выше этого? Культурные люди обычно предпочитают не отвечать хаму в том же стиле, но почему? Что важнее – сохранить лицо или все-таки решить вопрос окончательно? Подняться до моего уровня он не сможет, а значит, мне приходится опускаться до его методов общения. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы на время стать другим. Раз уж иначе поговорить с человеком невозможно. Ты же с англичанином беседуешь по-английски, и это вовсе не значит, что ты теперь отныне и навсегда англичанка. Точно так же вынужденное хамство с моей стороны не означает, что и сам я стал хамом. Я так считаю. Вот тебе, к примеру, я бы никогда не смог нахамить!
– Ты меня успокоил, – улыбнулась Лена. – Нет, а все-таки потешно он завалился. Весь этот мусор на полу, и Цыпкин в середине в мокрых штанах. И ты такой нависаешь над ним злобной, незгибаемой скалой!
Лена начала смеяться. Уровень адреналина упал, напряжение стало отпускать, а впечатления все еще оставались яркими и свежими. К тому же организм остро нуждался в разрядке. Перед глазами вновь проносились картинки недавнего эпизода, но теперь они представлялись скорее комично, нежели трагично. Молодые люди, вспоминая эти моменты, смеялись все сильнее и сильнее, пока не зашлись оба в неуемном, оглушительном хохоте. Здоровый смех позволил расслабиться окончательно.
– Пойдем, надо убрать весь этот бардак, – все еще хихикая, сказала Лена, и они дружно направились обратно в лабораторию.
Вечером, часов уже около десяти, зазвонил домашний телефон Козыревых. Взяв трубку, Арсений услышал приятный женский голос:
– Привет!
Это