– Четыре кофе с молоком и два – без молока. Бутылку виски и коробку шоколадных конфет, – сделал заказ Кевин. – Самых дорогих.
– Кто этот загадочный Николай, который никогда не спит? – в какой-то момент вечера спросил Томас.
– Я знал одного парня, отец которого повесился когда-то давно в этом городе, – ответил я после, не знаю какой по счету, рюмки.
– Хороший малый, – сказал Генри. Все согласились.
– Навуходоносор III, – добавил я.
– Четыре кофе с молоком и два – без молока – но этого нам уже не подавайте. Хватит. Кофе, говорят врачи, вредно. Принесите нам две бутылки виски и две коробки шоколадных конфет, – громко раскошелился Хорхе. – Самых дорогих, разумеется.
– А я вам скажу, друзья, что боль – это отдельная субстанция, родившись, боль никуда не исчезает, – задумался Стив.
– Как не исчезают все наши слова, – присоединился я.
– У меня тост! – крикнул Кевин. – У всех налито?
– Давай, – поднялся со стула Хорхе.
– За боль, как субстанцию!
– Ура!!!
– Четыре кофе с молоком и два – без молока – но этого нам не подавайте. Хватит. Кофе, говорят врачи, вредно. Принесите нам две бутылки виски и две коробки шоколадных конфет, – Хорхе был в ударе. – Самых дорогих, разумеется.
Кто-то не мог идти сам, кого-то мы несли. Точно не помню, может меня.
Сколько на самом деле было выпито в тот вечер и ночь, на утро не знал никто. Разумеется, в гостиничной комнате мы спали все вместе, одетые на полу, крепче младенцев после купания среди россыпи пустых бутылок.
* * *
Скоро на своих телеэкранах вы увидите сенсационный фильм ВВС под названием «Цветные сны». Объясняя необычный выбор названия для фильма, Стив сказал, что после нашего фантастического путешествия во времени и пространстве ему бы очень хотелось, чтобы все собаки во всем мире видели только цветные сны3.
* * *
Алло, господин Президент
или
Мы его вчера продали, мадам
«Мы увидели столько, сколько смогли увидеть слепые».
Станислав Лем. Эдем.
– Мадам. Смерть вашего мужа вам не принадлежит.
– Вы нас слышите, мадам?
– Она закрыла глаза.
– Она не в себе. Она нас не слышит.
– Я хорошо вас слышу, господа. Но, похоже, вы сами себя не слышите. Смерть моего мужа действительно мне не принадлежит. Тут вы правы. Как вообще может чья-то смерть кому-либо принадлежать? Скорее всего, человек принадлежит смерти с момента появления на свет. Посмотрите, как чудесно устроена эта жизнь: рождение – это смерть. И тогда сама смерть – это рождения. Невероятно. Не правда ли?
– Ваш муж, мадам, – мертв и лежит в могиле, и в этом нет ничего удивительного. Есть смерть, или нет, кому она принадлежит, мы не будем