Смерть глядит
Из глубин
Полушарий.
И уже никуда
Тут не деться
Ни отцам, ни дедам
Ни младенцам.
Предзимье
Снова в сердце
Наследила осень
Грустной гаммой
Листьев и дождей.
И дрожит
Оранжевая проседь
В жухлом вихре
Выстуженных дней.
Вновь замкнётся время
На ненастье.
Вновь продлится
Вечная спираль.
И буран –
Певец косматой страсти
Вновь освищет
Солнечную даль.
Слепой снег
Откуда-то
Оттуда,
С неба,
Видать, из облачка
Без донца
За горстью горсть
Слепого снега
Земле отвешивало
Солнце.
И на костры
Бездымных клёнов,
Моргая,
Сыпались снежинки.
И собирались
На ладонях,
Как беспризорные
Слезинки.
Тройка
Не дымится
Позёмкой сугроб
И не тешится
Волчьим надрывом.
Обгоняющий песню
Галоп
Распустил
Белоснежную гриву.
А давно ли
От нудных дождей
Было в сердце
Тоскливей, чем в парке,
Где на длинных
Конвертах аллей
Осень клеила
Мокрые марки.
Свист и свет!
От слезы – ни следа.
И не дурь
Наскочила на бочку.
Весь в снегах,
Как в кострах
Коляда
Потрошит
Новогоднюю почту.
На лыжне
Как намёк,
Прозрачен иней.
От берёзок
В сердце тесно.
А лыжня
Внизу под ними,
Как две строчки
Белой песни.
Звонким зайцем
Скачет эхо.
И в весёлой
Пляске пульса
Задыхается от смеха
Песня,
Сбившаяся с курса.
То ль от скорости
Певучей,
То ль от точечного
Взгляда
Два дыханья
В снежной туче
Вдруг застыли
Рядом-рядом.
А над лесом
В ливне солнца
Кружевами
Лёгких строчек
Вяжет
Свадебные кольца
То ли лыжник,
То ли лётчик.
Белый бег
Сквозь серое олово
Рыхлого снега
Поля проржавели.
Лудильщик-мороз
Бледный от солнца
И быстрого бега
Бороду сгрёб
И сосульки унёс.
Туда и дорога
Ему бедолаге.
Припой ледяной
Устарел.
Надоел.
Весна всё отмоет
На солнечной драге
И установит цветам
Беспредел.
Масленица
Дымится
На