Ведьма и ее мужчины. Лариса Чайка

перемещений. Вы убедили меня выплатить половину суммы, а я хочу убедиться, что вы не сбежите от меня с тем, что получите.

      Ой, ты, боже ты мой! Какие мы страшные! Да госпожа черная ведьма никогда никого не боялась, никогда никого не обманывала и никогда ни от кого не бегала. От нее бегали, потому что страшна она (тьфу ты, я, то есть, страшна) в гневе. Примерно это, только в более сложной форме и в более цветистых выражениях высказала я этому дуболому, ничего в людях непонимающему, и вообще…. Образина…. Вот.

      И пока он усиленно переваривал мое послание, я мило улыбнулась, натянула перчатки на руки и вопросительно подняла брови:

      – Вы долго еще будете тут стоять? На чем мы поедем?

      Он обреченно выдохнул и пошел одеваться.

      ***

      Дом у семейства Алистер был не бог весть, но добротный, двухэтажный. Вечерело, поэтому огни в окнах говорили о том, что кто-то из хозяев был дома.

      Мы постучались. Как ни странно, открывать никто не спешил. Я потянула на себя дверную ручку, и дверь открылась. Сверху слышались громкие голоса – мужской и женский. У меня замерло на секунду сердце, потому что голос Стива я узнала сразу.

      Где-то хлопнула дверь, потом еще одна. Вылетела испуганная служанка, увидев нас с господином Остеном, стоящими на пороге, замахала руками:

      – Наши господа не принимают, шли бы вы отсюда, господа хорошие.

      Я замерла, не зная, что делать. Надо отдать должное господину Остену. Он решительно взял меня за руку и шагнул в холл.

      – У нас срочное дело, милочка,– повелительным голосом проговорил он. И откуда только что взялось?– Мы подождем.

      Служанка растерянно оглянулась, но спрашивать было явно не у кого, поэтому она махнула рукой и убежала вглубь дома. А мы прошли дальше и уселись на диванчике в холле.

      Я непроизвольно стала вслушиваться в голоса. Эх, слов не разобрать!

      Вдруг одна из дверей открылась, и из нее выбежал …. Стивен, собственной персоной. Он стал спускаться вниз по лестнице, потом оглянулся и прокричал:

      – Это мои деньги, и я имею право делать с ними то, что считаю нужным.

      Из двери показалась хрупкая миловидная женщина, сейчас взволнованная до предела.

      – Как ты можешь так говорить, Стивен? Все деньги на твои предприятия я брала у отца.