– Мне тоже неловко, – вздохнул боярин, пряча глаза от вопрошающего взгляда Анны. – Но только Дмитрий сам все испортил. Как он посмел тебя оскорбить? Где это видано – какой-то мужик отказался от дочери боярина.
– Отец, да нельзя же людей соединять насильно. Господь не велит. Я и сама не хочу выходить замуж – ни за этого купца, ни за кого-либо другого.
– Но ведь ты же согласилась…
– Только потому, что вы с матушкой Гликерией меня вынудили! Но Божьего благословения на этот брак я не чувствовала. Послушай меня, отец, сделай милость. Отпусти купца, дай ему обещанные гривны. Тогда и Бога не прогневишь, и людей против себя не настроишь.
– Нет, дочка, не могу я этого сделать. Он не только нас с тобой, он и великого князя оскорбил. И теперь не в моей власти его освободить.
Тимофей встал и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. Но Анна не отставала:
– Не могу я смириться с тем, что безвинный человек будет заживо гнить в подземелье. Бог накажет и меня, и тебя, и князя. Скажи мне, батюшка, неужели нет какого-нибудь способа помочь купцу?
– Только один способ и есть. – Тимофей повернулся к дочери, но посмотрел не на нее, а куда-то в сторону. – Князь тогда его помилует, когда этот гордец на коленях попросит у него прощения за свою дерзость, а у меня – твоей руки.
– Понятно… Нелегко будет уговорить купца на такое унижение.
– Да и кто возьмется уговаривать?
– Я и возьмусь. И с Божьей помощью найду такие слова, которые смогут его убедить.
– Ты, дочка?… – Тимофей удивленно поднял брови. – Ты станешь уговаривать его жениться? Но ведь…
– Да, отец. Я не хочу выходить замуж. Но если это надо будет сделать, чтобы спасти человека, я согласна.
– Добрая у тебя душа, как у твоей покойной матери… – Тимофей посмотрел на дочь долгим грустным взглядом. – Не понимаю, за что эти глупые людишки обзывают тебя злобной дурой. Видно, у них самих мозги набекрень…
– Бог рассудит, на чьей стороне правда… Так ты разрешишь мне пойти поговорить с купцом?
– Прямо сейчас?
– А когда же? Ведь завтра князь будет устраивать ему судилище. И, скорее всего, из нашего подземелья купца переведут в княжескую тюрьму. А оттуда он может и по гроб жизни не выбраться.
– Да, ты права. Ну, пойдем. Как раз сейчас удобный момент. Завида с Бериславой нам не помешают, они ушли выбирать наряды и украшения для свадьбы.
– Для какой свадьбы?
– Берислава обручилась с Глебом, – вздохнул боярин. – Когда он приедет из Теребовля, они поженятся. Эх, не думал я, что племянник моего друга…
– Да не горюй из-за безделицы, батюшка. Я ведь сказала, что замуж ни за кого не хочу. А за этого княжича тем более. Наверное, он такой же, как Берислава, если влюбился в нее.
– Ладно, что об этом толковать… Теперь князь Глеб – отрезанный