«Юные годы, проведённые с Кхьенце, обогатили меня – я получил богатство учений, – говаривал он. – Кхьенце Старший не слишком много учил в течение дня: он предпочитал отдыхать с учениками. Самое большее, днём ему можно было задать вопрос или два. Но вечером раздавался звон колокольчика, и все собирались в его обители. Ночью начиналось посвящение.
Примерно за час до рассвета учитель говорил: „Теперь старику пора и поспать. Вы тоже лучше идите и сделайте то же самое“. Только тогда все ученики покидали его комнату».
Цеванг Норбу был эксцентричным и, как многие йогины, непосредственным и прямым. Его отличительной особенностью было то, что он никогда не делал того, что говорили ему сановники или высокопоставленные ламы. Например, даже Кхакьяб Дордже, пятнадцатый Кармапа, не мог заставить Цеванга Норбу дать ему передачу «Новых сокровищ».
Джампал Цултрим, слуга и близкий ученик Кармапы, сам был влиятельным учителем. Поэтому Кармапа именно его отправил в Лхасу, чтобы постараться уговорить Цеванга Норбу дать нужные ему посвящения.
– Поскольку вы сын Чокгьюра Лингпы, Кармапа посылает вам этот белый шарф и просит дать передачу, – сказал посланец.
– Ни в коем случае! – ответил Цеванг Норбу. – Хочешь, чтобы собака положила лапу на голову человеку? Чепуху говоришь. Даже и не заикайся об этом, монашек[76].
Тем самым он сравнил Кармапу с обычным человеком, а себя – с собакой и даже назвал того видного и известного ламу монашком. Вкратце: Цеванга Норбу никто не мог к чему-то принудить.
Позднее Джампал Цултрим сказал: «Никогда не встречал такого упрямца, как Цеванг Норбу. Ведь Кармапа – это Авалокитешвара во плоти. Кто бы с радостью не поднёс ему терма Чокгьюра Лингпы?» Но Цеванг Норбу никогда не уступал давлению.
Спустя несколько лет Самтен Гьяцо (племянник Цеванга Норбу) отправился в Центральный Тибет, чтобы исполнить желание Кармапы.
Первую половину жизни Цеванг Норбу был монахом, но этот период был недолог. Как-то раз Кхьенце Старший сказал ему: «Тебе нужно отправиться в Миндроллинг и остаться там». Так он и сделал, и восемь лет прожил в одном из самых важных центров учёности Центрального Тибета.
Несмотря на своё положение единственного оставшегося в живых сына великого тертона, Цеванг Норбу предпочитал являться без объявления, без малейшей парадности. Поэтому он поступил в Миндроллинг как простой монах, чтобы продолжить своё обучение. Однако он должен был каким-то образом запомниться, поскольку мы находим его имя в документах, касающихся учителей линии, которые передавали важные учения в Миндроллинге. Без него эти учения могли быть утрачены.
Цеванг Норбу был скромен и в глубине души – монах, а потому в течение этих восьми лет, проведённых в Миндроллинге, даже и не помышлял о женитьбе на дочери главного ламы. Так что вопреки