Эйстельд, затушив трубку, предложил охотнику немного вздремнуть, ведь до рассвета оставалось еще пару часов. И вскоре до скитальца донесся приглушенный храп. Гелвин решил не тратить оставшееся время впустую. Эйстельд задумчиво сидел у камина, вспоминая свой сон, и пытался растолковать его значение, найти какие-то зацепки.
Внезапно его вырвал из раздумий громкий хлопок, будто неведомый снаряд изо всех сил ударил в деревянное перекрытие. Эйстельд вскочил на ноги, одним движением обнажив меч, и встал напротив двери. Судя по звуку это была крышка колодца. Странник с тревогой обернулся на спящего бальтора, но Гелвин уже не спал. Приподнявшись и облокотившись на свою секиру, он выжидательно глядел на скитальца:
– Все-таки что-то из колодца выскочило, да судя по звуку, как пробка из бочки. Ты держись ближе к двери, а я займу позицию у окна, – деловито распорядился бальтор. Быстро поднявшись, коротким и сильным ударом расколол валявшийся рядом перекошенный стул. Подобрав два подходящих обломка, Гелвин их сунул в огонь.
– Таиться больше нет смысла! – объяснил старик и, подождав немного, проворно протянул Эйстельду схваченную огнем деревяшку. – Какой тварью бы не были эти ночные гости, теплый прием ей будет в самую пору.
Оба стояли в напряжении с вытянутыми вперед головешками. Света как раз хватало ровно настолько, чтобы видеть все возможные углы и потенциальные места для глухой обороны. Какое-то время ничего не было слышно, кроме приглушенного шума дождя. Затем отчетливо стали слышны шелест и скребущие звуки на крыше. Сверху, под давлением веса неведомого гостя, осыпалась труха и пыль. Старые перекрытия дрожали, готовые обвалиться в любую секунду. Через пару мгновений все стихло, но тишина длидась недолго. Стол, закрывающий окно, пошатнулся и со скрипом медленно начал скользить по полу. Что-то снаружи прикладывало немалые усилия, дабы пробраться внутрь. Гелвин плечом навалился на столешницу, заставив ее остановиться. Вдвоем с Эйстельдом, дюйм за дюймом, они привалили окно обратно.
Едва переведя духми уже было решив, что ночное вторжение на том и завершилось, друзья услышали слабый скрежет у входной двери. Щеколда, хоть и выглядела массивно, но под сильным напором неистово запрыгала, а сама дверь готова была вылететь из петель. Бальтор, перебросив секиру в другую руку, метнулся от стола ко входу. Эйстельд рассек воздух взмахом меча, оценив тесноту пространства, и, глубоко вздохнув, приготовился к неизбежному. Дверь перестала плясать