Луна добралась до самого верха. Каждый угол, каждая покосившаяся жердь или очертания поваленных лодок непостижимо играли своими собственными причудливыми тенями. Призрачная пелена, стекающая сверху, вдобавок пополнялась поднимающимися снизу белесыми наплывами от неподвижной озерной глади. В этом зыбком нереальном мире белый цвет необъяснимым образом подпитывал сгущающуюся тьму.
– Второй дом в обходе, как по мне, лучший вариант для ночлега, – предположил Эйстельд.
– Да, добротная постройка, – кивнул бальтор, – похоже, что раньше это было жилище старосты или купца какого. Мне он тоже приглянулся: подвала нет, окно столом привалить можно, на двери засов добротный. Осаду держать, если вдруг, запросто выйдет! – удовлетворенно подытожил старый охотник.
Внутри, задвинув засов и следуя совету Гелвина, подперли столом то окно, которое вот-вот намеревалось вывалится. На остальных двух ставни еще сохранили кое-какую подвижность, и после небольших усилий закрылись достаточно плотно. Огонь развели с трудом: мокрая древесина, подобранная по пути, либо дымила нещадно, не давая огня, либо осыпалась бесполезной трухою. Все же навыки охотника и знания следопыта взяли верх, и скромный костер затрещал в старом камине.
Подпитывать его решили с помощью остатков фурнитуры. Гнили они здесь все равно без дела, а ночь обещала быть долгой. Следопыт вытянул на свет из своего мешка пару кусков обветренной солонины, протянув один Гелвину. Бальтор благодарно улыбнулся и вывалил из своей котомки пару яблок, картофелину, пучок лука, несколько головок чеснока и редиски, засохший сыр и приличный кусок вяленой грудины. Старик оказался запасливым не только в плане браги, хоть Эйстельда уже этим было не удивить.
Затеяв поздний ужин с периодическим обменом бурдюка из рук в руки, друзья наметили план на завтра. Оба сошлись в том, что нужно начинать с поисков более-менее приличной лодки для переправы. Когда в бурдюке оставалось чуть больше кварты, Гелвин предложил устраиваться на боковую. Первым в ночной дозор вызвался именно он, аргументируя тем, что прошлую ночь, в отличие от Эйстельда, он провел не так уж и дурно, хоть и на голодный желудок:
– Кусок в горло не лез в этих чертовых топях, – вздохнул старый охотник, – вроде и нервы в порядке, и брага нутро грела, а есть совсем не тянуло.
– Не переживай, – успокоил скиталец, – на сегодняшнем ужине ты не бездельничал.
– И то верно! – хлопнул себя по животу бальтор, – все-таки под крышей, сидя у теплого камина, в хорошей компании и пищеварение иное! А ты устраивайся, иль сказку ждешь на ночь?
Эйстельд не стал себя долго упрашивать: разостлал свой слегка просохший плащ поближе к огню, подложил мешок под голову и разместил Серебряный Шторм по правую руку на случай, если потребуется им быстро воспользоваться. Сквозь подступающую дремоту он заметил, как Гелвин чуть слышно напевал знакомую мелодию, а затем, покопавшись