Я, немного подождав, пошла к исповедальне. К слову сказать, я исповедалась впервые. В маленькой темной комнате оказалось не так уж и плохо. Вполне уютно. К тому же я люблю дерево, а вся мебель внутри оказалась деревянная, очень красивая, резная, покрытая темным лаком.
Спустя некоторое время я услышала голоса. Прищурившись, посмотрела сквозь маленькие отверстия в двери, похожие на сетку, наружу. Увидела Карла. К нему подошли отец Флетчер и Уэйн. Карл встал поздороваться. Они поговорили. Потом Карл кивнул в сторону исповедальни. Святой отец направился к ней, Карл же остался беседовать с Уэйном.
Когда отец Флетчер приблизился, я почувствовала, как холод пробежался по мне, от ног до горла. Этот холод я выдохнула, словно тяжелый ком, и мое сердце вновь забилось ровно. Священник вошел в соседнюю кабинку. Я не могла разглядеть его лица.
– Здравствуй, дочь моя. Как зовут тебя?
– Здравствуйте, святой отец. А что, если я хочу, чтобы Вы угадали мое имя?
– У нас нет на это времени, к сожалению. У Господа и так немало дел: множество грешников хотят покаяться…
– Я догадывалась, что время на меня он не оставил.
– Ты думаешь, что Бог оставил тебя?
– Нет. Но мне не в чем каяться, святой отец.
– Каждому из нас, детей Божьих, есть в чем покаяться…
– А в чем хотите покаяться Вы, святой отец?
Мой собеседник замялся. Я поняла, что перегнула палку.
– Простите, святой отец. Я пришла не просто так. Но и не для раскаянья.
– Что же ты хотела, дочь моя? Я готов тебя выслушать.
– Вы говорите «дочь моя» и даже не представляете, что правы как никогда.
– Что это значит?
– Как Ваш указательный палец на правой руке?
Святой отец замолчал. Я заметила движение в его кабине. Он посмотрел на палец, я уверена!
– Все хорошо, спасибо, – нервно ответил отец Флетчер.
– Больше, наверное, не болит?..
– Нет…
Я почувствовала, как он напрягся. Я наслаждалась ситуацией, а азарт хлестал в мою кровь:
– Это понятно. Столько времени прошло. И сейчас, спустя столько лет, я хотела бы попросить у Вас прощения за этот укус… – Я усмехнулась и закончила: – Но мне так не хотелось креститься.
Священник молчал и не двигался. Потом встал, вышел из исповедальни и распахнул дверь, за которой сидела я. Резкий свет ударил мне в лицо, немного ослепив. Слабые очертания крестного постепенно становились более четкими.
Как отец Флетчер постарел! Но черты лица остались такими же, какими были, когда он меня крестил. Приоткрыл рот от изумления. Можно было подумать, что он мне не рад, будто я принесла с собой чуму. Его застывшее лицо бледнело, он смотрел на меня и молчал.
Описывать долго, но на самом деле это произошло в секунды. Я медленно подняла лицо. Когда терпеть уже стало невозможно, когда ком в горле готов был превратиться в голос, я сказала:
– Вы